Эмма Стоун: «Я — ведьма»

Пройдя сквозь строй сомнительных сериалов и второсортных комедий, Эмма Стоун устремилась к обретению статуса серьезной актрисы: после роли в первом «Новом Человеке-пауке» на нее обратил внимание сам Вуди Аллен. Пока весь мир предвкушает продолжение эпических похождений о человеке с паутиной, THR встретился с его девушкой в Лос-Анджелесе.

— Со времени «Призраков бывших подружек» у вас сложилась репутация рыжей оторвы, которую тронешь — уколешься. Насколько этот образ близок вашей натуре?
— Мне было шестнадцать лет, когда я со сцены исполнила песню: «Я — ведьма!» До сих пор не знаю, было это признание или всего лишь мечта. (Смеется.)

— В ленте «Новый Человек-паук: Высокое напряжение», где вы играете Гвен Стейси, приходилось импровизировать?
— Конечно! Я без этого уже не могу. Сценарий этой части написан гораздо лучше, чем предыдущей, и возможности для импровизации там хоть отбавляй. Да и режиссер Марк Уэбб давал нам свободу, а сценаристы относились к нам как к полноправным соавторам и не качали права.

— Вы играете подружку Питера Паркера, которая во многом направляет его действия, помогает осмысливать ситуации и посему выглядит крайне привлекательной для зрителей. Можно ее считать примером для подражания?
— Это вопрос индивидуального к ней отношения. У Гвен есть масса положительных качеств: она умна, интеллигентна, самостоятельна, очень цельная натура и добивается в жизни того, чего хочет. Но при этом прекрасно осознает, какую цену за это нужно платить. Гибель отца не провоцирует у нее истерики или депрессии — Гвен просто осознает, что все мы смертны, а значит, нужно ценить жизнь и особенно любовь. Так что она сознательно начинает работать над отношениями с Питером, которые до этого часто заходили в тупик. И в этом, кстати, Гвен близка мне.

— Можно считать, что это взаимное влияние образа и актера?
— Скорее близость личностей. У меня мысли о смерти, как ни странно, появились довольно в раннем возрасте. Я, признаться, вообще была странноватым ребенком. Мечтательным, импульсивным, скрытным. И к тому же размышляющим о краткости жизни. И при этом — чрезвычайно самостоятельным, даже самоуверенным. Я приехала в Лос-Анджелес в пятнадцать лет, и у меня не было и тени сомнения, что я пробьюсь и добьюсь всего.

— Многие бы сочли такую решительность безрассудством.
— Это только на первый взгляд. На самом же деле в ее основе — четкое желание добиться цели. Я, кстати, вовсе не безрассудна, и когда мне по сценарию нужно совершить нечто лихое, меня буквально трясет. Но я начинаю себя уговаривать, подвожу под эти действия обоснования и рассуждения — и беру себя в руки.

— Я слышала от режиссера и других людей, работающих на фильме, что Эндрю очень серьезно подходит к роли, обсуждает даже самые мелкие детали.
— Да, Эндрю — настоящий профессионал. Я никогда не встречала актера, который так бы вгрызался в роль, работал над каждым жестом, каждой интонацией, искал психологическое обоснование каждой ситуации. У него есть потрясающее свойство: ему нравится передавать на экране любовь, и он учил меня этому тоже. Он превосходный партнер.

Полное интервью читайте в свежем номере российского издания The Hollywood Reporter
Фото: East News

Данила Козловский снялся с Кирой Найтли у Джо Райта

Западная карьера Данилы Козловского идет в гору: актер снялся в паре с Кирой Найтли. Ок, пока не в большом драматическом кино, а в рекламном ролике, но все впереди!

Речь идет о рекламе парфюма Coco Mademoiselle бренда Chanel, чьим рекламным лицом является Кира. В режиссерском кресле, как и раньше, сидел Джо Райт, который снимает Киру и для Шанели, и для большого кино. И вот к этой милой компании присоединился наш Данила.

Представители бренда уверяют, что он прошел кастинг, как и все остальные претенденты, и буквально покорил французов. Съемки были в Париже, но невооруженным глазом видно: несмотря на страстный сюжет, Данила и Кира на площадке не пересекались. Жаль, чего уж. Будем ждать полноценного фильма с парочкой, а пока — вот.

Хоакин Феникс сравнивает кино с баскетболом

Хоакин Феникс — крайне неудобный собеседник. Он постоянно высмеивает журналистов, на пресс-конференциях с трудом выдавливает из себя «да», «нет» и «не знаю», язвительно комментирует неудачные вопросы. Но журналистке THR, кажется, все же удалось найти подход к актеру. Или он просто очень хорошо научился манипулировать людьми во время съемок «Роковой страсти»?..

«Ничего, если я буду курить?» — вместо приветствия спрашивает Хоакин Феникс и, не дожидаясь ответа, затягивается. «Присаживайся и отложи свои бумажки, — кивает он на мои заготовленные вопросы. — Хотелось бы нормально пообщаться, а не как на экзамене». Стараюсь не удивляться. Сажусь напротив, едва различаю в облаке дыма фигуру. Начинаю — и сразу же ошибаюсь.

— Спасибо за вашу роль…
— Начинается… Имей в виду, я не терплю дежурных фраз.

— Я всего лишь хотела сказать, что мне понравилась ваша игра в фильме «Роковая страсть»…
— И давай исчерпаем на этом комплименты. Мне неловко их выслушивать.

— Тогда учтите, что мне будет сложно. Вас нельзя не хвалить, потому что каждый ваш фильм за последние полтора года — выстрел в десятку. «Мастер» Пола Томаса Андерсона взорвал Венецианский фестиваль, «Роковой страсти» Джеймса Грэя аплодировали Канны, «Она» Спайка Джонса стал самым пронзительным фильмом программы Римского фестиваля. Ощущение такое, что вы никогда не промахиваетесь.
— Ну, отчасти это везение. Не думай, что я сутками чахну над кучей сценариев, пытаясь нарыть шедевр-другой. Все гораздо проще: ко мне приходят и предлагают работу. Если мне нравится, я берусь. Кстати, сомневаюсь, что не делаю ошибок. Делаю, и много. Возьми хоть отснятый материал фильмов с моим участием, хоть их черновой монтаж. Сразу увидишь, что я — безнадежный вариант. Знаешь, кино для меня как баскетбол…

— Неожиданное сравнение.
— Да, но оно мне нравится. Недавно я смотрел один матч. Не буду называть игрока, за которым я наблюдал, это достаточно известный парень. Играл он из рук вон плохо: выходил за пределы площадки, не забрасывал мяч с близких расстояний. Но все же ему удалось заработать сорок три очка. А сегодня я вспоминаю о том матче по-другому — перед глазами быстрые движения, удачные попадания… Черт, да я считаю его одним из лучших баскетболистов в мире! И плюю на нелепые ошибки.

— Но кино все же несколько другое дело, нет?
— В кино есть режиссер, выполняющий функцию головного мозга, который фильтрует информацию и отметает все ненужное. Он знает, как при монтаже подчистить твои ошибки так, чтобы на экране видно было лишь сплошное актерское мастерство. И кстати, я уважаю свои ошибки. Не облажавшись, не поймешь, к чему нужно стремиться.

Полную версию материала читайте в мартовском номере The Hollywood Reporter, который выйдет 26 февраля.

Питер Джексон поставил Кейт Уинслет на колени

Пока актрисы готовятся к триумфальному выходу на красную дорожку театра Dolby, Кейт Уинслет занята делами земными — переездом и воспитанием новорожденного сына. Ей уже не нужно ничего доказывать: за плечами пять номинаций и одна победа, роли у лучших режиссеров-современников и идеальная репутация. Британская кинодива, отмечающая 20 лет с появления в большом кино, накануне премьеры своего нового блокбастера «Дивергент» рассказала THR, что она чувствует, держа в руках золотую статуэтку, и какие полезные советы ей дали Эмма Томпсон и Леонардо ДиКаприо.

— Я знаю, что ваши родители — актеры. То есть выбор профессии был предопределен?
— Не совсем так. Мои родители познакомились благодаря тому, что отец-актер дружил с одним из маминых братьев, но сама она никогда не бывала на сцене из-за природной стеснительности. Актрисой я, в общем, быть не хотела, но моя старшая сестра, которой сейчас сорок один, часто говорила о том, как хочет играть, и я переняла это желание от нее. Ну, как если бы ей купили красивые коньки, и я тоже захотела научиться кататься. (Смеется.)

— Вы начали сниматься в рекламе и телевизионных шоу с одиннадцати лет. Расскажите, как это привело вас к первой большой роли в «Небесных созданиях» Питера Джексона?
— Когда мне было одиннадцать, мы с сестрой занимались в самодеятельном театральном кружке, и туда приходили несколько детей, которые учились в каком-то месте под названием «театральная школа», а я не могла поверить, что такие школы вообще существуют! Сходила на собеседование, получила там место. Школа была прикреплена к агентству, и мы регулярно ездили в Лондон на пробы для съемок в рекламе или эпизодах сериалов. Мне всегда хорошо давались акценты, и поэтому лет с тринадцати я озвучила массу иностранных фильмов. В пятнадцать стала сниматься в сериалах — после школьных экзаменов два месяца работала на одном ситкоме. Ну а дальше попала на пробы к Питеру Джексону.

— Я читал, что вам пришлось соревноваться со 175 кандидатками. Как восприняли новость о том, что роль ваша?
— Ситком, о котором я говорила, стал моей первой настоящей работой — мне платили 750–800 фунтов в неделю! Но к моменту, когда я попала на пробы в «Небесные создания», эти деньги почти закончились, и я работала в закусочной, ежедневно ожидая звонка от своего агента. Когда он раздался, я, кажется, делала кому-то сэндвич… Зазвонил телефон, и мой босс шепотом позвал меня. Голос моего агента сказал из трубки: «Ну, кто самая умная девочка?» Никогда не забуду, как упала на колени и не могла поверить своему счастью, а потом дрожащим голосом попросила отпустить меня домой. Шел дождь, и мне бы сесть на автобус, но я не могла устоять на месте и бежала домой, чтобы скорее рассказать всем, что случилось!

— Сложно придумать лучший старт для кинокарьеры.
— Да, к счастью, эта картина выстрелила, а главное, в процессе я получила именно то удовольствие, к которому стремилась с детства. Мне захотелось заниматься этим вечно! Фильм стал для меня настоящей школой, а общение с Питером Джексоном было непрерывным актерским мастер-классом. Ну и потом я была в Новой Зеландии почти четыре месяца. Никаких мобильных, только старая добрая почта и телефон, по которому я раз в неделю звонила родителям. Мой тогдашний бойфренд не мог прилететь ко мне, и мы обменивались письмами. Все это сложилось в уникальный творческий и человеческий опыт, и он помогает мне по сей день.

Полную версию материала читайте в мартовском номере The Hollywood Reporter, который выйдет 26 февраля.

Фото: AP Photo/EAST NEWS

Берлинале 2014: победа Азии над миром

64-й международный Берлинский кинофестиваль назвал победителей. Практически все они — большой сюрприз для тех, кто смотрел конкурсную программу: призы унесли в основном азиатские фильмы и актеры.

Не то, чтобы это плохо — просто странно. Пресса не досиживала до финала многих этих картин и уж точно не могла подумать, что кому-то из них достанутся берлинские «медведи». Хотя после объявления конкурсной программы у многих закрались подозрения: такое большое количество азиатского кино не к добру. Так оно и вышло.

Однако по порядку. Серебряный медведь за выдающиеся художественные ушел оператору китайского фильма «Массаж вслепую», который не смог быть на церемонии, поэтому за него награду получали продюсер и слепая актриса, сыгравшая главную роль. Тут, конечно, история интересная, не поспоришь: живописует работу реально существующих слепых массажистов в Китае. Картина у прессы вызвала противоречивые чувства, но жюри решило иначе.

Приз за лучший сценарий получили брат и сестра Дитрих и Анна Брюггеманн за немецкую картину «Крестный путь» о девочке, чья мать — религиозная фанатичка. Это один из немногих немецких фильмов, который по-настоящему понравился прессе, остальные фильмы родины фестиваля были откровенно слабыми.

Член жюри Тони Люн вручал медведя лучшему актеру — им стал Ляо Фань из китайского фильма «Черный уголь, тонкий лед»: история полицейского, отстраненного от работы за нераскрытые убийства. Как всегда, в китайском кино полно кровищи и мозгов по стенам — возможно, это как-то по-особому действует на фестивальное жюри.

Еще один член жюри Кристоф Вальц отдал медведя Лучшей актрисе — для разнообразия не китаянке, а японке Хару Куроки за фильм «Маленький дом»: историю молодой японки, работавшей прислужницей и няней в Токио до Второй мировой. Сама актриса была шокирована победой — не то, что мы!

Лучшим режиссером назвали Ричарда Линклейтера за его картину «Отрочество*», и вкусы жюри и прессы, наконец, совпали. Про фильм можно почитать тут и понять, чем же он так зацепил народ. Хотя журналисты в кулуарах требовали отдать Линклейтеру главный приз, но жюри сочло иначе.

Приз им. Альфреда Бауэра за новые перспективы в кино вообще стал иронией фестиваля: его отдали 92-летнему Алену Рене за фильм «Любить, пить и петь». Особенно изощренным издевательством приз выглядит на фоне обсуждений прессы, что новый фильм Рене полностью повторил все то, что режиссер уже снимал раньше.

Приз жюри достался фильму «Отель «Гранд Будапешт»» Уэса Андерсона, который вручала и получала за режиссера член жюри Грета Гервиг, пошутив, что их с Уэсом все равно часто путают. Здесь, опять же, интересы совпали: «Отель» сразу же полюбился прессе и зрителям.

Ну, и, Золотой медведь, то есть лучший фильм. Все хотели, чтобы победило «Отрочество», но награда снова ушла китайцам: победил «Черный уголь, тонкий лед». Режиссер Йинан Дяо долго не мог собраться с мыслями и подобрать слова — у всех нас точно такие же чувства, но по другому поводу.

Дело в том, что фестивальная программа высветила подборкой фильмов набор проблем: дети в мире взрослых, тема прощения и превратности любви. И актерские работы были сильными далеко не только у азиатов. Но вот поди ж ты — расклад таков. Значит ли это, что китайское и японское кино на голову сильнее остального? Категорически нет. Просто в этом году — вот такая внутренняя политика директора фестиваля и такая раздача слонов. То есть медведей. Ну, или же члены жюри все поголовно впервые увидели азиатское кино и прониклись.

Берлинале 2014: чеченский мальчик против красавицы и чудовища

В этом году Берлинский конкурс полон фильмов о взрослеющих мальчиках. Мы видели «Джека», в котором мальчик понял всю ненужность себя и брата в этом взрослом мире, затем был потрясающий фильм «Отрочество*» о периоде жизни мальчика с 6 до 18 лет, и вот, наконец, нам показали режиссерский дебют Судабех Мортезаи «Макондо» о том, как меняется картина мира чеченского мальчика в Австрии. И это, пожалуй, самая слабая и поверхностная история из трех.

Макондо — иммигрантский район в Австрии, куда съехались в поисках убежища беженцы со всего мира, в том числе и семья Рамазана из Чечни (это известно из пресс-релиза, в фильме же про название — ни слова, догадайся сам). Его отца убили в войне с русскими, и Рамазан уверен, что папа — герой войны. В Австрии затюканная мать Рамазана тянет на себе троих детей, а сам он вроде бы присматривает за сестрами, но на самом деле связывается с компанией шпаны. Однажды в доме появляется Иса, друг отца Рамазана с искалеченными руками, и мальчик поначалу с ним дружит, но когда Иса говорит, что они с папой наделали много глупостей, в нем просыпаются ревность и обида.

Понятно, что для русского человека невозможно отстраненно воспринимать эту историю. К дебютантке в художественном кино Судабех — сразу же масса вопросов. Зачем ей понадобились чеченцы? Что она вообще про них знает, кроме сводок из западной прессы про «повстанцев против режима»? Что именно она хотела сказать своим фильмом, кроме банальной истории о том, как мальчик проходит инициацию жизнью и осознает свою ответственность перед миром? Почему опять мальчик, а не девочка для разнообразия? Чем уникально ее кино, в конце концов?

Имигрантский район в Австрии, как и в любой другой стране, полон мусульманских и чернокожих детей, нищеты и мусора вокруг. Дети адаптируются быстрее, учат язык и налаживают свои связи, тогда как взрослые продолжают жить кланами, оставаясь, по сути дела, все в той же культурной среде. Судабех Мортезаи старается аккуратно обойти острые углы, давая лишь наброски и детали: вот чеченский праздник и танцы, вот молитва в мечети, вот сердобольные австрийцы пытаются помочь семье получить нужные бумаги, вот мама Рамазана рассказывает на уроке немецкого о чеченских традициях похищать невесту. «Но вы вызвали полицию?» — ужасается молодая австрийка. «Нет, что вы, это же такая традиция!» — увещевают ее женщины. История тут же сворачивает на отношения Рамазана и Исы, который разрушает веру мальчика в исключительность отца. Почему для такого психологического сюжета понадобился иммигрантский антураж — загадка. То есть, конечно, выбор локаций как раз понятен: острая проблематика, актуальная реальность, жмем на кнопочку «сочувствие». Однако тот же Ричард Линклейтер был невероятно прав в желании показать обычных людей в их обычной жизни и никакой драмы. Это как раз труднее снять так, чтобы сочувствие и сопереживание героям включилось само, а не потому, что они беженцы. Но Судабех Мортезаи решила пойти по проторенному пути всех дебютантов и снять нечто «исключительное» в сотый раз.

«Макондо» —яркий пример творческой мысли дебютанта-европейца, который вроде бы никого не осуждает, просто следит камерой за жизнью и выглядит при этом претенциозно и хлипко. В порыве не судить режиссер не определилась, что показывает из антуража: то ли у нее история про «понаехали», то ли про тяжелую имигрантскую долю. Непонятно, как относиться к увиденному на экране, а в совокупности с повально неприятными персонажами встаешь на сторону отрицания и отторжения всех героев. И если бы Иса все-таки не произнес фразу о глупости своих поступков и ошибках прошлого, можно было бы смело покидать зал, потому что российскому зрителю смотреть про чеченцев-героев войны просто недоумительно. Слава богу, что фильм все-таки не об этом.

Чтобы подсластить пилюлю — внеконкурсный фильм «Красавица и чудовище» от режиссера «Братства волка» Кристофа Гана. Лея Сейдо играет Белль, Венсан Кассель — Чудовище, и это вам не Дисней.

Ган попытался снять настоящий сказочный фильм — и с точки зрения спецэффектов ему это удалось на все сто: заколдованный замок страшен и прекрасен, волшебство убедительно, а грим Чудовища получился даже симпатичнее самого Касселя, что вообще-то нонсенс, но ладно. Однако в погоне за красотой и желанием сделать свою версию известной сказки авторы потеряли эту самую сказочность. Добавив родни Белль и ее папаше, изменив саму причину заклятья, Ган разрушил ту структуру сказки, без которой подобная история превращается в алогичный бред. Если в сказке есть мораль о принце с черствым сердцем и доброй девушке, то в новой «Красавице и чудовище» девушка какая-то злая феминистка, которая постоянно скандалит с Чудовищем на тему «Не смей мне приказывать, животное!», а сам принц попал под чары вообще по глупости. Никакой морали о том, что надо быть добрее и не судить по внешности — собственно, ключевого очарования этой сказки. И самое главное — в фильме совершенно упущен момент того, каким же образом красавица полюбила чудовище и за что. Как говорится, эпик фейл.

Фильм Гана с точки зрения сюжета безыскусно слеплен из старой сказки и диснеевской версии: из первой, помимо самой фабулы, есть загадочные сны Белль, из второй — шайка бандитов, мчащихся в замок грабить-убивать. Результат — ноль сочувствия всем героям, особенно плавающему в волшебном бассейне Касселю. Поскольку фильм выходит на наши экраны 13 марта, обойдемся без спойлеров, но стоит вас предупредить, что абсолютно все синопсисы на русском языке не имеют отношения к происходящему на экране. И вообще это история о том, как мама встретила папу, рассказанная детям в виде сказки на ночь. Интересный поворот удался, но сама сказка с треском провалилась.

Берлинале 2014: «Отрочество» Ричарда Линклейтера

Дождались! На Берлинале показали фильм, с которого не ушел практически ни один журналист, на котором смеялся и таил дыхание весь зал, а на титрах раздались оглушительные долгие овации. Речь идет о картине «Отрочество*» Ричарда Линклейтера, и ей пресса уже прочит «Золотого медведя».

Совершенно непонятно, как рассказывать про «Отрочество*» — при описании потеряется вся прелесть, настолько это атмосферное кино. Перед нами — жизнь мальчика Мейсона (Эллар Колтрейн) с 6 до 18 лет: тот самый период отрочества по Толстому. Его мама (Патрисия Аркетт) в разводе с отцом (Итан Хоук) и пытается устроить свою жизнь и жизнь детей — у Мейсона есть сестра Сэм (Лорелей Линклейтер, дочка режиссера), которая в детстве будит его ударом подушки и песней Бритни Спирс. Три часа мы наблюдаем за тем, как растет и взрослеет самый обычный мальчишка и не можем оторваться от экрана.

Уникальность «Отрочества» в том, что всех героев на протяжении 12-ти лет играют одни и те же люди — и мы видим абсолютно реальные изменения в Элларе Колтрейне и Ко, пусть даже фильм художественный, а не документальная зарисовка. Линклейтер приступил к съемкам в мае 2002 года у себя дома в Остине, заявив, что хочет сделать «Двенадцатилетний проект» — таким было рабочее название фильма. «Я всегда хотел рассказать историю отношений отцов и детей на примере мальчика и его взросления, — поясняет режиссер. — Но дилемма была в том, что дети быстро взрослеют, из-за чего невозможно рассказать такую масштабную историю». Поэтому Линклейтер придумал нанять актеров сразу на 12 лет и раз в год снимать эпизоды из жизни своих героев, фиксируя изменения в режиме реального времени. В результате перед нами — никаких спецэффектов и грима, исключительно жизнь и почти настоящие люди, а не персонажи.

Эллару Колтрейну на момент начала съемок было 7 лет, и Линклейтер выбрал его после нескольких философских бесед. Мальчик был из артистической семьи, его папа — музыкант и фотограф, что и определило судьбу героя. «Я старался прописать персонажей максимально близко к актерам, — говорит режиссер. — Если бы Эллар в детстве увлекся боксом, то судьба его героя пошла бы по совершенно другому пути. Но раз у него папа фотограф, было логично предположить, что Эллар тоже выберет творчество». Поэтому его Мейсон начинает увлекаться фотографией и вообще превращается в хипстера.

Линклейтер подчеркивает, что намеренно избегал каких-либо драматических событий или смертей. В фильме нет насилия, смерти, педофилов, мертвых животных и прочей ерунды. Перед нами — совершенно обычные люди, и это очень важный для режиссера момент. «Я хотел показать нормальную жизнь, без каких-либо драм. Да, у нас в картине есть разводы и неприятные моменты. Но мне хотелось показать их как обычное течение нашей жизни. На экране перед нами разворачивается не такая уж и драма, просто мы можем запомнить какую-нибудь ситуацию как особенную или драматическую».

По этой же причине в «Отрочестве» нет всех клише фильмов о подростках. «Я намеренно избегал сцен, которые есть в каждом фильме на эту тему: первый поцелуй, потеря девственности. Мне было важно показать трансформацию человека, а вовсе не эти моменты». Трансформация, действительно, прекрасно видна. Режиссер не включал в фильм сцены из каждого года жизни героев — только ключевые моменты: переезд, развод, снова развод, новая школа, первая девушка, выпускной, колледж. Но даже по этим эпизодам видно, как растет Мейсон, как меняется его взгляд на мир (и откуда он идет), как складываются его отношения с родителями и сестрой.

Колтрейн провел на площадке 12 лет, и его тут же сравнили с актерами «поттерианы», но «Отрочество» — все же более уникальный и болезненный актерский опыт, который все действующие лица смогли увидеть на экране только сейчас: режиссер никому не показывал отснятый материал до завершения картины. «Я посмотрел весь фильм только 2 месяца назад и испытал невероятные эмоции, — признается актер. — Я и не думал, что это окажется таким тяжелым трудом. Помню, как по-настоящему влюбился в проект в 12-13 лет, ощутил себя в процессе создания чего-то необычного».

Патрисия Аркетт тоже испытала сильные эмоции после просмотра: «Пока дети росли, мы с Итаном старели. Рик запрещал нам хоть как-то вмешиваться в свою внешность и делать пластику 1 не дай бог мы бы выглядели на 15 лет моложе». Это единственное жесткое требование, которое режиссер выдвинул своим актерам: так-то он был готов к любым изменениям в облике молодых героев. «Эллар, правда, иногда звонил мне и спрашивал, можно ли ему подстричься», — смеется он.

Героиня Аркетт — одинокая мать с двумя детьми, которая всеми силами пытается поставить их на ноги и при этом не забыть о себе. В российском фильме (и реальности) у такой женщины жизнь была бы кончена в глазах общества — тут же мать триджы выходит замуж, разводится с мужьями-неудачниками, получает профессию и работу своей мечты и дает детям выпорхнуть из гнезда. Говорить здесь об актерской игре очень сложно: она настолько филигранна, что кажется, будто перед нами живые люди. «Когда я впервые пообщалась с режиссером, у него был четкий скелет проекта и персонажей, — вспоминает Аркетт. — Мама — собирательный образ многих знакомых нам людей. Мы обсуждали героиню с Итаном и Риком, наделяли ее чертами близких. Я каждый год с нетерпением ждала возвращения к своим друзьям, ужасно по ним скучала. Самым тяжелым был последний год съемок, когда ты уже понимаешь — это конец. До сих пор ничего не хочу слышать о фильме, ничьих мнений и оценок — не желаю портить себе настроение!»

Линклейтер говорит, что составил примерный сценарий, а дальше ориентировался по интуиции, включая в него все изменения времени. «Я не прорабатывал досконально каждый эпизод, мне просто хотелось показать жизнь обычной семьи, как ее главные моменты, так и маленькие». Ричард разрешал всем актерам привносить что-то свое, обсуждал с ними роли и события в жизни этой экранной семьи. Итан Хоук как давний друг и творческий партнер Линклейтера внес значительный вклад в сценарий и вообще был одним из первых, кто согласился на подобную авантюру. «Я спросил его, хочет ли он сделать нечто сумасшедшее, Итан выслушал меня и сказал: «Да, точно безумие, давай сделаем это!»

На роль сестры Мейсона Линклейтер взял свою дочку Лорелей, которая в детстве очень хотела быть актрисой. Побывав на площадке, да еще и в таком сложном проекте, девушка изменила свое мнение — теперь она художник и скульптор. «Помню, как однажды я спросила папу, может ли моя героиня умереть!» — смеется Лорелей, поясняя, как ей в один момент надоело играть Сэм. «Я сказал — нет, это будет слишком драматично!» — подхватил Линклейтер. В его фильме все вырастают и идут дальше строить вою жизнь. Это не история трагедий и великих потрясений — это отражение нашей жизни, в которой великим потрясением может стать что угодно. Любая мелочь повлияет на нашу жизнь и запустит необратимый процесс, и для этого не обязательно убивать собачек.

«Отрочество» — очень светлый проникновенный фильм о взрослении людей: как детей, так и взрослых. Он полон духа времени и забавных диалогов, в нем есть совершено непередаваемое словами очарование чьей-то чужой жизни — обычной и уникальной. Линклейтер позволил нам как бы заглянуть в замочную скважину соседей и проследить за тем, как все меняется в их судьбах — идея простая и в то же время эпическая. Несмотря на несколько схожих по идее документальных фильмов о таком взрослении, «Отрочество» смотрится как абсолютно новаторское кино — возможно, из-за его художественной, а не документальной составляющей. Пройдут годы, приметы времени, показанные в фильме, сотрутся из нашей памяти — тогда и проверим, насколько вечное это кино. Пока что фильм Линклейтера стал глотком свежего воздуха в конкурсе Берлинале и заставил задуматься о себе и своих родных. «Благодаря этим съемкам я научился быть сыном и понял свои отношения с мамой», — говорит Эллар Колтрейн. Если каждый из нас осознает эти вещи после просмотра — существование фильма уже оправдано.

Берлинале 2014: соколиный полет Киллиана Мерфи

Наконец-то в откровенно слабом конкурсе Берлинского фестиваля появился еще один интересный фильм — не то, чтобы восторг и вершина мастерства, но хотя бы вызывающий эмоции и наталкивающий на размышления. Речь идет об англоязычном дебюте Клаудии Льоса «В воздухе*», невероятно созерцательном и теплом фильме в холодных североамериканских снегах.

Нана (Дженнифер Коннелли) — мать-одиночка, которая работает на свиноферме, живет с отцом и воспитывает двух сыновей. Старший Айвен увлекается разведением соколов, младший Галли неизлечимо болен. Однажды Нана везет детей к объявившемуся в городке целителю, где из-за неприятного инцидента выясняется, что она сама может лечить людей. Спустя годы взрослый Айвен (Киллиан Мерфи) будет вынужден поехать с французской журналистской (Мелани Лоран) на поиски своей знаменитой матери, и ему нелегко это сделать, так как он давно не общался с Наной. Айвен не может простить матери смерть любимого сокола, то, что она так и не вылечила брата и еще одну, куда более страшную трагедию.

Клаудия Льоса в 2009 году получила приз Берлинале за свой фильм «Молоко скорби», в котором рассказывалось о насилии, страхах из детства и необычном даре. «В воздух» поднимет все те же темы, но немножко под другим углом. «Для меня целительство равнозначно творчеству, — объяснила на пресс-конференции Клаудия. — Это абсолютный творческий акт, в котором человек выступает как проводник, буквально как кабель для электричества — он проводит свет в жизнь людей». Также для режиссера это картина о возможности простить. «Мы живем в такое время, когда вокруг нас полно неверия и недоверия. Мы никому не доверяем, предпочитаем о многом не думать. В такой ситуации акт прощения — уже само по себе чудо. Вот о чем я хотела рассказать и показать, как мы справляемся с эмоциями и трагедиями в жизни».

Айвен — очень закрытый человек, потому что в его жизни случилось горе, предательство и снова горе. Он не может простить мать за все, что произошло с их семьей. Киллиан Мерфи играет его очень тонко и выглядит при всей своей инопланетной внешности совершенно обычным человеком, который внутри хочет перемен, но должно случиться нечто, чтобы он был готов к риску — такое, в общем-то, бывает со всеми нами. «Айвен постепенно открывается миру и становится способен как принять целительство матери, так и простить ее», — объясняет актер.

Льоса не делает упор на сверхъестественных способностях героини — наоборот, в ее картине нет никакой мистики и смакования чудес, а результаты целительства не показываются и вовсе. В этом и заключается идея: надо взять и поверить в чудо. Волшебство для режиссера разлито в самой природе, и поэтому фильм полон леса, снега, деревьев, листьев, льда, воздуха и невероятно красивых соколов, которых разводит Айвен. «Мне было важно напомнить, как важна для нас природа, ведь мы живем в больших городах и совсем от нее отдалились. Я хотела напомнить о первобытном начале в каждом из нас». В результате у Льосы получился очень созерцательный и неспешный фильм об отрицании и принятии этого первобытного начала, природы в каждом из нас. Клаудия строит свой фильм аккуратно, подобно конструкциям из веток, которые возводят Нана и ее друг-целитель. Все просто, прозрачно, воздушно и медитативно.

Мелани Лоран так объясняет желание южанки Льосы сделать фильм в заснеженном пространстве: «Мне кажется, это история о людях, которые пытаются найти теплоту в холодных условиях». Актриса снималась, будучи на третьем месяце беременности, и в первый же съемочный день у нее был «секс» с Киллианом Мерфи в машине. «Было так смешно. Буквально: «Привет! — Привет! — Давай займемся сексом!» Плюс мне из-за беременности было все время жарко, а Киллиан ужасно мерз и, наверное, ненавидел меня за это», — смеется Мелани. «Ничего подобного!» — невозмутимо отрицает актер и развивает тему: «Почему-то сцены секса всегда снимаются в первый день. Сколько раз у меня такое было — и постоянно съемки начинаются с них!»

«В воздухе» — тот вариант, когда женская режиссура не означает «женское кино». Это история о людях, которых Льоса хочет понять, а не осудить. Каждый из героев проходит путь от отрицания и неверия до принятия и прощения. Нельзя сказать, что фильм идеален — в нем есть проблемные сценарные места и диалоги, а некоторые визуальные приемы все же слишком нарочиты и иногда не оправданы (роды свиньи? серьезно?). Однако Клаудии Льосе удается затронуть в душе какие-то самые простые струны — за это, в общем-то, мы и любим кино.

Берлинале 2014: «Два лика января» - нуар с Вигго Мортенсеном

«Два лика января» показывали в Берлине вне конкурса, а жаль — он невероятно стильный и очаровательный. Фильм снят по книге Патриции Хайсмит, той самой, написавшей «Талантливого мистера Рипли». 60-е годы прошлого века, Афины. Молодой тургид-американец Райдал (Оскар Айзек) знакомится с супружеской четой Честером МакФарландом (Вигго Мортенсен) и его женой Колетт (Кирстен Данст). После небольшой экскурсии Райдал хочет вернуть забытый Колетт браслет, спешит к супругам в отель и обнаруживает Честера с трупом на руках. Муж объясняет, что его несправедливо преследуют, и Райдал соглашается помочь паре сделать фальшивые паспорта и бежать. Дальше начинается классическое напряжение в треугольнике, саспенс, ревность, череда смертей и погонь.

Хоссейн Амини написал для нас сценарий «Драйва» и теперь дебютировал еще одним изумительно стильным фильмом. Это классический нуар, который режиссер железной рукой удерживает в заданных рамках. Музыка Альберто Иглесиаса (он работает с Альмодоваром) написана по всем канонам старого саспенса и добавляет атмосферы. Здесь есть долгие планы, томные взгляды и диалоги на вдохе и выдохе соблазна. Амини говорит, что прочитал книгу Хайсмит 20 лет назад и с тех пор грезил перенести ее на экрна. «Это единственная вещь, которую мне хотелось не только адаптировать для сценария, но снять самому».

Актерское трио подобрано изумительно. Вигго просто сошел со старых фото — но мы и так помним, что ему идут ретро-образы. Кирстен Данст прекрасно вписалась в образ роковой хичкоковской блондинки. Оскар Айзек только что был бородатым музыкантом-неудачником — и вот уже блистает в роли красавца-гида, жертвы чужого коварства. Весь фильм держится на плечах этого трио, которое режиссер и оператор любовно подают в самом выгодном свете.

На пресс-конференции Амини подчеркнул, что адаптировать книгу Хайсмит ему было легко, так как в ней — отлично прописанные персонажи. У него была мысль перенести действие в современный мир, но затем режиссер подумал, что тогда все герои сильно изменятся. «Вся идея книги в том, что персонажи вынуждены скрываться - сейчас же найти человека очень легко. Ну, и это обаяние старого времени исчезло бы».

Вигго Мортенсен дал свое понимание нуара: «Для меня это не черно-белое кино или напряжение, а когда люди вынуждены лгать и проигрывать. Все это есть в нашем фильме. Все герои носят маски и затем срывают их, и под ними они отвратительны. Фильм о том, как ужасно ты можешь начать себя вести, если тебе приходится защищать себя».

Мортенсен описывает «Два лика января» как очень изящное кино, в котором все точно и правильно. «Я был счастлив получить от Хуссейна сценарий, мне понравились его идеи. То, как снят фильм, его стилистика, локации –—получилось очень интересно».

У российского зрителя, похоже, будет шанс заценить, чем же так интересны «Два лика января»: судя по последним сводкам, картину купили для нашего проката.

Берлинале 2014: Стеллан Скарсгард vs Пирс Броснан

Берлинале помимо конкурса подбирает самые разные программы — Специальную, Форум, Короткий метр и так далее. В этом году все складывается так, что внеконкурсные показы значительно интереснее конкурсных. Фильмы-участники соревнования пока что слабоваты, за исключением пары-тройки. Из тех, что порадовали, пока что насчитывается «Отель «Гранд Будапешт»», «71» (я его пропустила, но хвалят все) и «В порядке исчезновения».

Нильс Дикман (Стеллан Скарсгард) работает уборщиком снега и только что получил звание Человек года в своем городке. Вместе с наградой приходит и беда: сына Ингвара находят скончавшимся от передозировки. Нильс уверен: сын — не наркоман, тут что-то нечисто, однако для полиции все ясно, дело открывать никто не хочет. Нильс начинает собственное расследование и выясняет, что сына убили местные наркобароны за то, что его друг стащил у них сумку с кокаином. Убитый горем отец встает на кровавую тропу мести, запуская цепочку неотвратимых и путаных событий.

Ганс Петтер Моланд снял ужасно смешное черное кино — оксюморон в том, что все действие разворачивается среди белых снегов. Бедный Нильс со странной и смешной фамилией Членов до сей поры и мухи не обидел, но когда он лишается сына, силу его удара и гнева испытывают все и очень быстро. Скарсгард в фильме — этакий гигантский увалень, который внезапно становится расчетливым берсерком, при этом постоянно оставаясь этаким плюшевым мишкой. Ему противостоят местные гангстеры во главе с безжалостным Графом (восхитительный Пауль Сверре Валхейм Хаген) и сербская мафия во главе с Папой (Бруно Ганц, тоже прекрасный). Гражданина Хагена мы могли видеть в «Кон-Тики», и здесь у него – ураганно смешная и зловещая роль психопата. Получился настоящий опереточный злодей, современная гламурная дрянь. В противовес ему — злодей старого формата от Бруно Ганца, который решает дела в стиле «кровь за кровь, сын за сына». И посреди них — наш плюшевый Нильс на снегорезе, молчаливый и не менее беспощадный. Не то, чтобы Моланд снял нечто доселе невиданное, однако умудрился выдержать грамотный баланс между некоторой тарантиновщиной, гротеском и драматизмом истории.

В программу Berlinale Special попал фильм «Долгое падение» с Пирсом Броснаном, который выйдет в наш прокат уже в марте. Броснан играет оскандалившегося телеведущего, уличенного в романе с несовершеннолетней. Не вынеся позора, он решает спрыгнуть с крыши — но, увы, пока раздумывает, к нему присоединяется затюканная домохозяйка (Тони Коллетт), затем дочка политика (Имоджен Путс) и разносчик пиццы (Аарон Пол). У каждого — свои причины свести счеты с жизнью, но раз уж компания так разрослась, четверка самоубийц решает повременить хотя бы до дня Святого Валентина и приглядывать все это время друг за другом.

В основе картины лежит роман Ника Хорнби, так что кто читал — тот в курсе, чем сердце успокоилось. Кино — не книга, и обаяния слов Хорнби в нем немножко исчезло. Все начинается довольно бодро и весело, но затем действие отчаянно буксует, и картина теряет весь шарм. Актеры, разумеется, не портят борозды и все прекрасны, у каждого есть свой эпизод-бенефис — хотя бы у Имоджен Путс в больнице после передозировки. Но спустя полчаса уже начинаешь грустить и скучать, так как действие никуда не идет. Что, конечно, не мешает нам любоваться актерской химией и постаревшим, но все таким же элегантным Джеймсом Бондом.

Удивительно, но пресс-конференция со съемочной группой была на редкость душевной и адекватной. Были все главные лица, включая самого писателя, которого тут же спросили, каково ему вообще смотреть экранизации своих книг. «Это всегда очень странный опыт — видеть свою книгу на экране, — признался тот. — Ты столько лет работаешь, тратишь столько времени и труда — а потом кто-то приходит и все смотрит за 90 минут. До сих пор не могу это понять и осознать — думаю, никто не понимает. Я к такому никогда не привыкну, пусть даже актеры все прекрасны — они, кстати, всегда выглядят красивее, чем персонажи, которых ты описывал. Нет, серьезно, посмотрите на Пирса Броснана — я им восхищаюсь, он же красавец! И мой герой Мартин внезапно обрел его лицо, и теперь все будут читать книгу и говорить: «Этот? Который Пирс Броснан?»

Броснан на этом моменте несколько смутился, но в целом признался, что ему ужасно нравилось сниматься, он был отравлен работой на съемках, такая там царила душевная атмосфера. И вообще он обожает быть актером — это уже был ответ на вопрос, что вдохновляет его на работу после Джеймса Бонда. «Я люблю работать, мне нужно работать, — смеялся Пирс. — Бонд — настоящий дар, и я благодарен всем, кто дал мне эту работу». Трудоголик, понятно.

Для фанатов «Во все тяжкие»: Аарон Пол — прекрасный не зазнавшийся чувак. Был очень мил на пресс-конференции, рассказывал, что его отобрали в фильм последним, как здорово ему было работать с этими замечательными людьми, как он прочитал сначала сценарий и только потом — книгу, в которую влюбился. Когда все закончилось и актеров потащили долой из зала, Аарон жестко отклонил предложение бежать и остался общаться с людьми. Отвечал на вопросы (про сериал, конечно), фотографировался и раздавал автографы — и все не то, чтобы медленно, но без суеты. Человек правильно понимает свою работу и круговорот «актер-поклонники», молодец.