«Астенический синдром»
«Астенический синдром», пожалуй, титульная работа
Киры Муратовой — страшное, гениальное и совершенно незабываемое кино, где Кира Георгиевна впервые ставит диагноз советскому обществу, инфицированному безумием окружающего мира. В 1989 году, кстати, «Астенический синдром» стал чуть ли не единственным фильмом, который лег на полку, несмотря на пришедшую эпоху гласности. Официальным поводом запрета к показу стал небольшой эпизод в конце картины, где женщина средних лет разражается сорокасекундным матерным монологом. После того как лента получила «Серебряного медведя» в Берлине, «Астенический синдром», тем не менее, выпустили на экраны ограниченным тиражом.
-
«ДухLess»
«ДухLess» не то чтобы совсем тухлость, но и продуктом первой свежести назвать его язык не поворачивается. Главный герой, симпатичный тридцатилетний клерк, вынюхивает здесь кокаиновые дорожки точно так же, как это делали персонажи фильмов десятилетней давности — сквозь скрученную стодолларовую банкноту, под звонкий закадровый «ka-ching», с расширяющимися на крупном плане зрачками. Попутно обаятельный актер
Козловский размышляет вслух о жизни, пытается понять, что в его гламурном нарядном мире настоящее, а что — подделка. Аллегорией фэйка, собственно, тут выступает
Мария Кожевникова, красивая депутатка от «Единой России» с проникновенным монологом, от которого завянут уши даже у Дмитрия Пучкова.
-
«Свободное плавание»
«Свободное плавание», самый смешной фильм режиссера
Хлебникова, которого как раз после выхода картины в прокат профильные издания окрестили «отечественным Каурисмяки». В центре сюжета — привыкший плыть по течению двадцатилетний парень, который по причине закрывшегося завода впервые в жизни решает вопрос, чем ему заниматься в жизни. Минкультуры наверняка забраковали бы фильм за диалоги. Особенно за безуспешные попытки признаться в любви героев
Яценко и
Екамасовой — двух косноязычных провинциалов — мычащих, «чекающих», матерящихся через слово и объясняющихся друг с другом из страха быть отвергнутыми с помощью взаимных оскорблений (
— «Хрюшка, ты очень красивая! — Я не хрюшка! — Как не Хрюшка, когда ты Свинья?»).
-
«Сказка про темноту»
Мелодрама на тему «одинокая женщина желает познакомиться» от еще одного любимчика Канн, одного из самых талантливых современных российских режиссеров
Николая Хомерики. Главная героиня, чувствительная милиционерша Геля, живущая в хмуром Владивостоке. По работе Ангелина много общается с трудными детьми, старается быть с ними ласковой, нежной, родной и упивается их восхищением. Но однажды маленький мальчик-подопечный простодушно говорит Геле, что она «сухая старая пи…да». Это момент истины для героини, которая решает порвать со своим одиночеством. Название картины подспудно намекает на то, что Геля обречена. Темнота в этой экзистенциальной сказке, впрочем, воцаряется лишь к финалу — не столько из-за провинциального места действия, сколько из-за того, что эта одинокая женщина, в первую очередь, не в силах познакомиться с самой собой.
-
«Generation П»
Близкая к тексту, хотя и не шибко удачная экранизация одноименного романа Виктора Пелевина, рассказывающая о том, как бывшие пионеры стали рекламщиками на службе у богини Иштар, а «поколение Пепси» выбрало Coca-Cola.
«Generation П» Виктор Гинзбург поставил ровно в тот момент, когда пелевинский текст растерял всю свою актуальность. Режиссеру, вроде как работающему сейчас над экранизацией
«Empire V», стоит сильно поторопиться. Последние инициативы Госдумы вряд ли дадут возможность разыграть по ролям диалог, который наиболее полно объясняет положение дел в современной России (
— Единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране — работать клоуном у пи…. — Мне кажется, — ответил я, — есть и другие варианты. — Есть. Кто не хочет работать клоуном у пид.., будет работать пид… у клоунов).
-
«Волчок»
В этом угрюмом
социальном хорроре речь пойдет о шестилетней девочке, которая живет с матерью, потерявшей себя в поисках счастья. Молодой театральный драматург
Сигарев, обративший на себя внимание международной общественности в 2002 году после выхода пьесы «Пластилин», уверенно вкладывает в уста своих героев действительно цепкие фразы. Невероятно хороша маленькая
Полина Плучек, речь которой иногда подвисает, словно ребенок живет в метафизическом пространстве какого-нибудь фильма
Киры Муратовой. Ничуть не менее выразительна актриса
Яна Троянова, персонифицированное зло, вечно пьяная хабалка, что в один момент выкрикивает свое исконно театральное: «Жить хочу. Жить б…! Жить! Жить!», в которое ты, поминая Станиславского, не можешь не поверить.
-
«Счастье мое»
«Счастье мое», дебютный полнометражный кинофильм известного документалиста
Сергея Лозницы, первый игровой фильм, представлявший Украину в конкурсной программе на Каннском кинофестивале. Роуд-муви, действие которого происходит в современной постсоветской глубинке, рисует беспросветную картину отчуждения, жестокости и насилия, царящих в сердце этого общества. Самое страшное, разумеется, Лозница достает не из окружающей действительности, а из голов случайных прохожих.
«Я тебе одно скажу — ты главное не лезь. Никуда не лезь. Куда не надо — не лезь, если, б..., не просят тебя — значит не лезь! Понятно?» — отчеканивает в финале дальнобойщик, увы, как и многие его соотечественники, искренне не понимающий: «позиция страуса» не гарантирует того, что тебя не сожрут.
-
«Старухи»
Получивший гран-при «Кинотавра» фильм
Геннадия Сидорова, несмотря на шлейф фестивальных наград, кино во всех смыслах народное. С аудиторией, впрочем, у этой трогательной, живой и очень смешной трагикомедии об оставленных на отшибе жизни старухах, доживающих свои дни в заброшенной деревне, как-то не срослось. В кинотеатры современного зрителя бытом отечественных старух, само собой, не заманишь, а по телевидению фильм по понятным причинам показать не удосужились. Выйди
«Старухи» после 1 июля 2014 года, лексикон игравших и по большей части импровизировавших на съемочной площадке пожилых жительниц деревни Клоково стал бы достаточно серьезным поводом, чтобы не давать фильму Сидорова прокатное удостоверение вообще.
-
«Изображая жертву»
Молодой человек Валя, закончив университет, ради заработка устраивается в милицию, где изображает жертв преступлений во время следственных экспериментов. Следственная группа в составе харизматичного капитана, вооруженной видеокамерой прапорщицы Люды и туповатого сержанта ежедневно вывозит подсудимых на места преступлений, где положено восстановить картину трагедии.
Черная комедия режиссера
Кирилла Серебренникова, снятая по одноименной пьесе братьев Пресняковых, получила четыре номинации на премию «Золотой орел» и пять номинаций на премию «Ника», включая победу за лучшую женскую роль второго плана (
Лия Ахеджакова). Эта картина запомнилась по многим причинам, одна из которых матерный монолог персонажа Виталия Хаева, затрагивающий ключевые проблемы современного общества.
-
«Все умрут, а я останусь»
«Мама, Папа, идите на …», — подытоживает главная героиня к финалу, —
«Все умрут, а я останусь. А вы идите на …».
Фильм, ставший обладателем двух призов Каннского кинофестиваля 2008, — визитная карточка режиссера
Валерии Гай Германики, на момент выхода картины в прокат совсем юной дебютантки, заработавшей себя впоследствии репутацию
Хармони Корина в юбке. Как и
«Детки», этот лихо сделанный «coming of age» питает силы в отчетливом понимания автора своих героев. Девочкам, что по сюжету пускаются перед выпускным во все тяжкие, Германика не читает нотации. Наоборот, она позволяет родиться им крохотному бессмысленному бунту не то из любви, не то из жалости. Фильм начинается с похорон домашнего кота. И тут понятно без слов: в этот горький момент школьницы закапывают в холодную землю не только умершее животное, но и свое беззаботное детство.
-
Смотрите также
-