Максим Марков | Фестиваль «Зеркало»: от Лозницы до школьной драмы

04.06.2012 23:56

Завершена конкурсная программа VI кинофестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало». Свое решение жюри огласит вечером в воскресенье, 3 июня, а мы пока расскажем про последние показанные в Иваново и Плёсе фильмы.

Первым делом, разумеется, всю российскую интеллектуальную общественность интересует фильм Сергея Лозницы «В тумане». Мировая общественность свое мнение о картине уже более-менее составила после ее показа неделю назад на Каннском фестивале, по итогам которого лента даже получила престижный приз федерации кинокритики ФИПРЕССИ. Но, как известно – и в случае с Лозницей причин тому множество, - показ в России – это не совсем то же самое, что показ где-либо еще; мы по-другому смотрим на некоторые вещи, которые говорят о родине (если вспомните скандальный резонанс, вызванный предыдущей работой режиссера, то поймете, что именно я имею в виду). Однако наэлектризованность ожидания оказалась напрасной: «В тумане» - это совершенно нескандальная картина. Напротив, это весьма почтительное прочтение прозы Василя Быкова, с которым режиссер был знаком и который, как говорил сам Лозница, еще десять лет назад благословил его на экранизацию. Впрочем, говорил это режиссер еще в Каннах, а в Плёс он приехать, к сожалению, не смог – по уважительной, как объяснили нам, причине. Однако сам факт того, что премьерной площадкой для своего нового фильма Лозница (режиссер, дважды участвовавший в Каннском конкурсе и завоевавший тем самым себе «мировое» имя) выбрал в России не громкий «Кинотавр», а гораздо более скромный фестиваль «Зеркало» - это уже свидетельствует о многом. Для фестиваля, во всяком случае, это серьезный программный успех, а для Лозницы – возможность таким вот образом отдать дань памяти великому Тарковскому. Тем более что «В тумане» - это, в отличие от «Счастье мое», действительно «тарковская» картина, включающая в себя как все плюсы, так и все минусы данного, скажем так, киножанра.
Если продолжить использовать термины предыдущих фестивальных материалов, то это абсолютно такая «пешеходная» картина. Но при этом – совсем не такая, как иные отметившиеся в этой категории конкурсанты. В ней все же есть сюжет – что уже немалое дело. Суть его сводится к следующему: путевые обходчики во время немецкой оккупации решают выковырять из железнодорожного полотна один рельс. Пройдет состав, рухнет, следов в образовавшейся каше найти никто не сможет. Однако всё идет не совсем так, как планировалось, и троих обходчиков в результате вешают. А четвертого – отпускают. Все вокруг – и партизаны в том числе, понятное дело, - считают, что он предатель. А он – не предатель; да, ему предлагали сотрудничество – но он отказался. Выпустили же его, можно предположить, как наживку – потому что партизаны и правда в скором времени приходят за ним и предлагают дойти до леса. Дальше происходит еще кое-что, но об этом я уже не буду так подробно, потому что а) у Лозницы все равно все не совсем так – я выстроил завязку действия в хронологическом порядке, он же рассказывает историю совершенно иначе, б) все прочие фильмы ивановского конкурса вы, скорее всего, никогда не увидите – и благодаря моему пересказу хотя бы будете о них что-то знать; фильм же «В тумане», скорее всего, вам рано или поздно придется посмотреть – если вы следите за тем, что происходит в нашем кино. Хотя, конечно, сам Лозница совершенно не «наш» - и к России его фильм имеет лишь то отношение, что действие происходит на советской территории (Белоруссия), говорят по-русски и играют как раз наши актеры. Но финансовая доля участия России в производстве фильма не так, пожалуй, велика, как того бы хотелось – потому как в титрах кроме нас заявлены еще четыре страны: Германия, Латвия, Нидерланды и собственно Беларусь.
Однако будет грустно, если жюри, состоящее по большей части из таких же наполовину «наших» (Динара Друкарова живет в Париже и снимается у Ханеке, Йоханнес Цайлер сыграл у Сокурова, Владас Багдонас - у Лунгина), назовет этот фильм в числе основных призеров. Картина, конечно, хорошая и дурного про нее вроде бы сказать ничего нельзя (напротив, тут есть совершенно феноменальные куски), но на Главный приз «Зеркала» откровенно не тянет.

Тем более на него не тянет «Комната 514», Израиль, реж. Шарон Бар-Зив. Это как раз прямая противоположность «пешеходному» кинематографу – целиком и полностью разговорная картина, по своей сути и строению напоминающая не о кино, а о театральной пьесе (и даже странно, что ее автор получил предложение о постановке из местного драматического театра только сейчас – я думал, пьеса и спектакль как раз лежали в основе). Почти все действие сосредоточено в пределах одной комнатки, такой камеры для допросов; есть еще несколько кусочков в автобусе – и то понятно, что режиссер вынес их на воздух чисто по практическим причинам, чтоб хоть какое-то разнообразие было. В комнатке происходит следующее: девушка-следователь (актриса Ася Найфельд, которой хочется напророчить прекрасное будущее) уверена, что отряд спецназа позволяет себе грубые физические действия по отношению к арабам; подобное поведение противоречит правилам, кодексам и попросту порочит честь мундира. Молодой командир, пять лет уже отслуживший в зоне смертельного риска, так не считает: пожилой араб, которого он ударил, мог быть террористом, и ты, дура, вообще-то должна быть мне благодарна за мирное небо над головой. Третий участник действия – солдат, не участвовавший в инциденте, но под нажимом следовательницы о нем рассказавший. Теперь в части его считают доносчиком и предателем, и армейские его перспективы уже не являются перспективами.
Как и в фильме «В тумане» (сравнение, впрочем, весьма условное), здесь поднята тема морального выбора. «Но в Израиле нет белого и черного, правильного или неправильного, - говорит автор картины. - Вся наша жизнь – это боевые действия; это звучит абсурдно, но это так. Хотя мы не ждем войны, мы не ждем чего-то страшного, мы живет так, как живем. И так уже 63 года. Эта история о том, как люди принимают решения каждый день». Актриса добавляет, что у нее нет ни одного знакомого, у которого бы не погиб другой знакомый при теракте. Страну мучает постоянное ощущение клаустрофобии – из этого, в какой-то мере, и проистекает замкнутость фильма в четырех стенах. Остается добавить, что фильм был снят всего за четыре дня – но после шестимесячного репетиционного периода. Больше по делу добавить, увы, нечего: это наверняка очень важный фильм по своей смысловой составляющей, но рассуждать о нем в категории «кино» достаточно трудно.

А вот совершенно противоположный пример – фильм «Господин Лазар» (Канада), который несмотря на то, что поставлен как раз по пьесе, является именно что Фильмом. Поставил его некий Филипп Фалардо; каталог сообщает, что он за что-то там номинировался на «Оскар», но даже без этой подробности очевидно, что мужик очень хороший. Потому как плохие люди таких замечательных фильмов не ставят. Это школьная драма – жанр, такой же популярный, как и «пешеходный», но не в пример ему гораздо более мощный по итоговому результату. Легко вспомнить его ярчайших представителей – от «Доживем до понедельника» до «Общества мертвых поэтов» и «Хористов». Впечатление такое, что на эту тему в принципе невозможно снять плохое кино – потому как если человек берется за школьную драму, он понимает всю степень ответственности и отвечает за всё; а иначе попросту не берется. Вот и в случае с «Господином Лазаром» не сразу, не с самого первого кадра, но становится понятно, что это будет по меньшей мере «правильная» картина. Про души человеческие.
Но так как шлейф предыдущих «школьных» фильмов чрезвычайно велик, то история, понятно, должна быть о чем-то своем. И она довольно нетривиальным образом поднимает две темы: тему смерти и тему близости. Первая течет по магистральной линии: фильм начинается с того, что однажды утром ученики находят свою учительницу, повесившуюся прямо в классе (на место которой и приходит новый учитель). Школьное руководство изо всех сил старается «решить вопрос», а попросту – закрыть его для обсуждения раз и навсегда, - но не получается. Нежданно обрушившаяся на детей смерть вызывает, разумеется, среди них самые разные эмоции – которые волей-неволей то и дело проливаются на экран. Примириться с этим, и если не понять, то простить – всё это непросто. Вторая тема возникает как будто бы случайно, но совсем неслучайно разворачивается потом во всю ширь. Учитель – новичок в школе Лазар – дает (за дело) ученику подзатыльник. Обычная ситуация – и тем не менее его, учителя, предупреждают, что любые телесные контакты с учениками запрещены. Позже это находит свое развитие: оказывается, и покончившая с собой учительница однажды обняла плачущего мальчика – тому не понравилось и он пожаловался; а ведь она всего лишь хотела помочь ему, утешить. Физрук в свою очередь вспоминает, как его дочь вернулась из пионерского лагеря с серьезными ожогами – а все из-за того, что вожатым запрещено было мазать их кремом. «Сейчас мы общаемся с детьми как с радиоактивными отходами!» - восклицает он, таким метафорическим образом оценивая этот действующий запрет на прикасания. И как быть, что делать, как разрушить этот искусственный барьер между учителем и учеником, и как примирить детей с произошедшим практически на их глазах насилием – этому и посвящена это замечательная во многих отношениях картина.
Наряду с вышеупомянутой «Комнатой 514» и лентой из прошлого обзора «Верхний этаж, левое крыло» «Господин Лазар» - исключение из общего ряда конкурсной программы. Это не совсем «тарковский», вернее даже – совсем не он. Это как раз пример удачного сочетания авторского начала и вполне себе «зрительского» воплощения. Здесь много юмора (даже серьезные всегда члены жюри смеялись во весь голос), полно иронии и какого-то совершенно трезвого взгляда на жизнь и предлагаемые обстоятельства. Разумеется, с точки зрения тех же самых «зрительских» перспектив – это главная картина этого фестиваля: «Господина Лазара» трудно не полюбить, трудно не проникнуться к нему самой искренней симпатией. Но тем не менее, если говорить о Гран-При, то фильм «Юго-Запад», показанный в самом начале конкурсной программы, так и остался непревзойденным кандидатом на эту высокую награду.

Максим Марков

фестивали