Максим Марков | Тарковский: путь к «Сталкеру»
В Москве последние дни работает выставка «Тарковский. Space». Мы уже опубликовали стенограммы встреч с соратниками великого мастера Андреем Кончаловским и Вадимом Юсовым, с продолжателем его традиций Андреем Звягинцевым. На очереди – Евгений Цымбал, ныне известный режиссер (в первую очередь – документалист, хотя и две игровые его картины очень достойные), а во второй половине 70-х – ассистент Тарковского на «Сталкере». Рассказу о том, как начиналась эта картина, и была посвящена его лекция 15 мая.
Сразу уточню: в отличие от прошлых материалов, дальнейшее – не совсем стенограмма, а скорее пересказ услышанного своими словами. Хотя тема, на самом деле, широко известная и тот же Цымбал много раз приблизительно то же самое на этот же счет говорил. Однако как мне кажется, лишний раз про всё про это вспомнить будет не лишним. Все-таки «Сталкер» - это фильм, о котором надо знать. И который надо, разумеется, видеть.
С Аркадием Стругацким, жившим в Москве, Тарковский познакомился в июне 1972 года, в Центральном Доме литераторов. А когда приехал живший под Ленинградом Борис, писателей пригласили на «Мосфильм» на просмотр «Соляриса». В целом им фильм понравился – но как ни странно, более всего их раздражала именно фантастика: «Картон, залипуха». Цымбал, кстати, с этим решительно не соглашается – какая «залипуха», там прекрасные декорации Михаила Ромадина!.. Что важно: впоследствии именно братья Стругацкие всячески убеждали Тарковского насчет «Сталкера»: как можно меньше фантастики!
Однако Тарковский довольно долго не обращался к «Пикнику». После «Зеркала» ему стало известно, что Смоктуновский хочет ставить «Идиота» для телевидения, 8-10 серий. «Ну что он там может поставить?!!» - решил Тарковский и срочно стал пробивать свою заявку (две экранизации одновременно точно бы не разрешили). В то же время вдруг свой интерес к «Идиоту» проявила Джина Лоллобриджида - она хотела играть Настасью Филипповну. Режиссером она хотела бы видеть Кончаловского, но когда руководитель «Мосфильма» Сизов предложил ей Тарковского, с радостью согласилась и на него. Также рассматривалась возможность поставить «Идиота» на расцветавшей тогда Экспериментальной студии Чухрая – она действовала по своим экономическим законам и там очень хорошо платили (вообще, история этой студии – отдельная тема для материала). Но проблема была в том, что Тарковский с Александром Мищариным (соавтором «Зеркала») решили писать сценарий не для двухсерийного фильма, а для двух отдельных картин - «Настасья Филипповна» и «Враги». А это переводило их работу в значительно более высокую степень оплаты: за два отдельных фильма гонорары были больше, нежели за один двухсерийный. Но Сизов этот договор не подписал – чтобы не создавать прецедент, который потребовал бы пересмотра всей системы выплаты вознаграждений и бесчисленное множество согласований наверху. Спустя какие-то годы этот прецедент все равно создали – но уже другие режиссеры. А с «Идиотом» пока было совершенно невнятно.
Параллельно Тарковскому поступило предложение сделать «Доктора Фаустуса» совместно с телевидением ФРГ. Позднее эта идея затихла – но руководство задумалось: раз Тарковскому предлагают такие серьезные заграничные проекты, надо срочно его чем-то занять, а то вдруг он убежит ненароком!..
В конце концов «Зеркало» приняли – но напечатали всего 20-25 копий. Это было очень плохо в плане авторского гонорара: за фильм Тарковский получил всего четыре тысячи рублей, да к тому же у него еще вычли за перерасход пленки, после чего остались сущие копейки - порою не было денег даже на трамвай. Отсутствие средств преследовало Тарковского всю жизнь… Отчасти спасало то, что Тарковский стал ездить с «Зеркалом» по стране, встречаться со зрителями. И в Ленинграде случилось событие, которое повернуло его судьбу: ему предложили поставить спектакль «Гамлет». Директор Театра им. Пушкина (он же великий Александринский театр) соглашался даже взять в штат Анатолия Солоницына (Гамлета) и пригласить на роль Офелии актрису со стороны (своей Офелии Тарковский там не увидел). Но театр – это «террариум единомышленников» с острейшей конкуренцией за роли. Театральная труппа пришла в ярость, все стали жаловаться главному режиссеру Игорю Горбачеву - и в связи с этим спектакль так и не состоялся. Но замысел его – остался. И позднее Тарковский встречается с Марком Захаровым, с которым, кстати, учился в одной школе – и предлагает ему возродить эту идею на сцене Театра имени Ленинского комсомола («Ленком»). Захаров соглашается.
У Стругацких к тому времени уже имеется три варианта сценария, все перспективные. Но Тарковский по-прежнему не спешит отдавать заявку на студию: возникают новые разговоры о постановке «Идиота», плюс в Эстонии он договорился о написании сценария «Гофманиана», который надо было уже скоро сдавать, а он его пока и не начинал – не было идеи. Плюс новый план – либретто о Жанне Д’Арк. Плюс «Гамлет»…
Но 25 сентября 1975 года Тарковский записывает в дневнике: «Идиот» окончательно рухнул». А на следующий день, 26 сентября, Тарковский записывает следующее (цитирую по публикации в журнале «Киносценарии», №2 за 2002 год, с.34): «Лариса с Тяпой вышли к машине проводить Николаева – прокурора района и главного судью, которые приезжали с друзьями на пикник к нам на речку. Они стояли разговаривали у машины, когда кто-то заметил – кажется, Лариса – на небе странное, необычное свечение. Да, еще был вместе с ними Владимир Александрович Лопаткин, рабочий-строитель из Шилова. На них, наблюдающих, надвигалось сияние, похожее на шляпку гриба и ограниченное по дуге более ярким свечением, подобным лунному. Это сияние как бы заполнило все вокруг наблюдавших, приблизилось вплотную и рассеялось. Было уже совсем темно, небо было звездное. Прокурор высказал мысль об атомной войне и о том, что лучше умереть дома, чем в дороге. Они тут же сели в машину втроем и уехали, страшно перепуганные. Ничего подобного ни до, ни после случившегося не наблюдалось. Тяпа очень испугался и несколько дней говорил только об этом, пытаясь выяснить у взрослых причину этого явления. Но никто, конечно, объяснить этого не мог. Все это происходило в течение нескольких минут, то есть далеко не мгновенно. Все это я записываю со слов Ларисы, Тяпы и Владимира Александровича Лопаткина».
Несмотря на то, что, как следует из записи, сам Тарковский этого необычного явления не видел, оно все равно оказало на него огромное воздействие. И Цымбал считает, что именно в этот момент он вспомнил о «Пикнике на обочине» – и именно этот случай послужил толчком, чтобы он вскоре попросил Стругацких начинать действовать. Однако при этом Тарковский пока не говорит, будет ли он сам ставить этот фильм – так как не хочет, чтобы начальство подумало, что он работает сразу над несколькими проектами. Более того: Тарковский в это время расценивает фильм как проходную (!!!) картину, которая просто позволит ему заработать денег – и подготовиться к чему-то более классическому и желанному. В дневнике он так и записывает: «Я не могу тратить годы жизни на проходную для меня картину». И потому всё время подготовительного периода Тарковский больше занимался «Гамлетом», нежели «Сталкером».
В финальной части встречи еще проскальзывает несколько занятных деталей – например, о том, что Стругацкие писали, что получающийся сценарий для Тарковского «очень пестр, его надо ускучнять». Или как нашли идеальную натуру на границе между Таджикистаном и Киргизией – место, где воедино сходятся разные климатические зоны: и пустыня, и саксауловые леса, и горы, и болота, и старинные китайские угольные шахты!.. Начали строить декорации – как вдруг там случилось землетрясение, погибли сотни людей, несколько поселков было стерто с лица земли. И местным властям было уже не до съемок – к тому все гостиницы были попросту заняты обездоленными людьми...
Отдельная история – о выборе актрисы. Кайдановский, Солоницын и Гринько были утверждены сразу, но вот с женской ролью возникли проблемы. Тарковский несколько раз обмолвился о Маргарите Тереховой – но его жена Терехову не переносила и подозревала ее в тайном романе с Тарковским. К тому же снявшись в «Зеркале», Лариса Павловна вдруг решила, что она великая актриса и что роль жены Сталкера должна играть она. И даже сыграла пробу, на взгляд Цымбала – совершенно неубедительно.
Еще из важного – Цымбал отмечает несомненное влияние художника Пиранези на декорации фильма. И правда - очень похоже!
