Максим Марков | Рецензия на книгу Мэттью Макконахи «Зелёный свет»
Как оказалось, Мэттью Макконахи обладает не только лицедейским талантом, но и даром слова. Его рассказ о пережитом («Это не традиционные мемуары», – сразу предупреждает он) показывает нам человека увлечённого, ищущего, не устающего покорять всё новые и новые вершины. «Зелёный свет» – не только познавательное, но ещё и воодушевляющее, необыкновенно мотивационное чтение. Такого Макконахи вы, вероятно, не знали. Знакомством с ним вы сможете теперь в какой-то мере гордиться.
Это первые пятьдесят лет моей жизни, мой послужной список, пока ещё не дописанный до последнего слова.
…Я собрал все свои дневники и отшельником отправился в пустыню, где начал писать то, что сейчас перед вами: альбом, записки, историю своей жизни.
То, что я видел, о чём мечтал, к чему стремился, что давал и что получал.
Взрывы истины, которые неумолимо сотрясали моё жизненное пространство.
Договоренности с самим собой – и те, что я исполнил, и те, которые соблюдаю до сих пор.
Всё это – мои взгляды и впечатления, чувства и ощущения, достойные и постыдные.
*****
«Я младший из трёх братьев, сын родителей, которые дважды разводились и три раза вступали в брак. Друг с другом», – начинает Макконахи, и этот автопортрет очень быстро обрастает всё более ошеломляющими фактами:
– «Среди моих предков нет благородных особ. Зато есть скотокрады, азартные игроки на прогулочных пароходах и телохранитель Аль Капоне».
– «Мама дважды победила рак – с помощью аспирина и упрямого нежелания признать болезнь».
– «Когда я в первый раз пригрозил, что уйду из дома, родители собрали мне рюкзак».
– «Я научился плавать, когда мама столкнула меня в реку Льяно – либо сорвусь с водопада в тридцати ярдах ниже по течению, либо выберусь на берег. Я выбрался на берег».
В старших классах он был «первым красавцем» (подтверждением тому – фотография из школьного фотоальбома), «своим парнем», «весельчаком» и «всеобщим любимцем» – и вполне можно было бы остановиться и на этом. Однако автор сразу настраивает читателей на то, что не собирается врать, и пишет о том, о чём другие написать не решились бы: «В восемнадцать меня избили до беспамятства, швырнули в автофургон и надругались». Отмечая, впрочем, при этом, что «никогда не чувствовал себя жертвой», напротив: «У меня есть много доказательств того, что существует мировой заговор сделать меня счастливым».
Ты оказывался в тупике? Следовал дурным привычкам? Со мной такое бывало. Все мы когда-нибудь ошибаемся, а потом признаём свои ошибки, исправляем содеянное и движемся дальше. Сожаления и угрызения совести погубили многих. Забудь о них. Соскочи с дурацкой карусели. Ты – автор книги своей жизни. Переверни страницу.
В «детской» части «Зелёного света» (как и во всех остальных, если уж честно) – множество занимательных баек, увлекательных историй.
Про то, как мать (всегда заявлявшая, что «в чужой дом надо входить не как покупатель, а как владелец») уверила его, что он победил на конкурсе «Юный мистер Техас» – и лишь спустя годы Мэттью понял, что на самом-то деле занял не первое, а второе место («Нет, первое место отдали мальчишке из богатой семьи, потому что его нарядили в дорогой костюмчик с жилеткой, – ответила она. – Это нечестно. Так что юный мистер Техас – это ты»).
Или как она же подсказала ему отдать на конкурс чужое стихотворение – оно ведь звучит получше собственного, а о подлоге никто даже не догадается; так и вышло («Она твёрдо верила: то, что ты понял, принадлежит тебе, а значит, его можно присвоить, пользоваться как своим, продавать как своё и получать за это награды. {…} Очевидно, что мама готовила меня в актёры задолго до того, как я сам избрал эту профессию»).
Или как его отец рассчитывал вытребовать с производителей «Норкового масла» «от тридцати пяти до пятидесяти тысяч в качестве компенсации» за «нанесение морального ущерба»: воспользовавшись непредназначенным для его возраста кремом, Мэттью чуть было не испортил свою подростковую кожу, невероятно её высушив.
Или как одним летом он строил себе огроменный дом на дереве, натаскав с неохраняемой лесопилки пиломатериалов и «футов сорок гвоздевой ленты с пятнадцатимиллиметровыми гвоздями».
Или как год провёл в Австралии по программе обмена студентами – не сразу сообразив, что у семейства, его приютившего, не всё в порядке с мозгами (история эта настолько впечатляющая, что заслуживает отдельного пересказа)…
На собственном опыте я убедился, что в любой критической ситуации, будь то ураган Катрина, семейные неурядицы или серьёзный жизненный выбор, сперва необходимо распознать проблему, потом стабилизировать положение дел, разработать ответные действия и преобразить их в жизнь.
Я не собирался больше списывать свои неудачи на рок и судьбу, я готов был властвовать над собой, винить и оправдывать себя самого. Я жаждал доказать самому себе, что моя участь целиком и полностью зависит от меня одного.
Ещё с девятого класса Мэттью «хотел поступить на юридический факультет, чтобы стать адвокатом», однако в конце второго курса вдруг осознал, что «лгать себе самому – дурная привычка»: «Карьера юриста не для меня. Я хотел сочинять и рассказывать истории».
Так в его жизни возник факультет кинематографии – и понимание того, что не только учёба делает тебя тобою, но и постоянная практика (ради которой не грех и пропустить занятия): «Я ставил чёрно-белые короткометражки и снимал их на 16-миллиметровую плёнку камерой “Болекс”, я монтировал фильмы, был помощником режиссёра в фильмах однокурсников, делал постановочные фотографии, писал сценарии и играл роли». И при этом – даже не собирался притворяться «заучкой», спокойно выбирая вместо ретроспективы Эйзенштейна блокбастеры вроде «Крепкого орешка».
Первый оплачиваемый заказ я получил как «модель рук». При первой встрече Донна Адамс сказала, что у меня красивые руки, и посулила мне большое будущее, если я перестану грызть ногти. Она оказалась права. С тех самых пор ногти я не грызу.
Затем – первые пробы и первая роль: у Ричарда Линклейтера в фильме «Под кайфом и в смятении» («В сценарии моему персонажу отводилось всего три сцены, но в итоге я провёл на съёмочной площадке три недели»).
Затем – отчасти похожая история: предложение крошечной («на один съёмочный день») роли в очередной «Техасской резне бензопилой» («У персонажа даже реплик не было») – и внезапная, но увенчавшаяся успехом проба на роль главного злодея («Я рискнул – и получил роль. Теперь на съёмках мне придётся провести четыре недели»).
Переезд в Голливуд. Ожидание («Ни в коем случае не проси роль, Мэттью. Держи себя так, будто она уже твоя»). И первая большая удача – главная партия у Джоэла Шумахера во «Времени убивать».
Я стал востребованным актёром. Ещё до начала работы над фильмом я подписал контракт со студией «Уорнер бразерз» на три картины, и студия дала мне возможность выбирать следующую роль. Меня засыпали предложениями, и я даже организовал продюсерскую компанию, чтобы работать со своим материалом. Я хотел играть, но не знал, кого именно. Умение найти подход ко всему всегда было сильной стороной моего характера, но теперь, когда мне представилась возможность делать практически всё, что угодно, это стало слабостью. Меня устраивали все предложения.
Две недели я провёл в пустыне, где был зачат, две недели – на реке, где научился плавать, две недели – в хижине посреди соснового бора в Восточном Техасе, три недели – в мотеле на границе с Мексикой, а потом на две недели заперся в нью-йоркской квартире.
И в каждом из этих мест я глядел себе в глаза. Пристально рассматривал все пятьдесят лет своей жизни. Очень страшно, когда оказываешься наедине с тем, кто за всё это в ответе. С единственным, от кого мне никогда не избавиться. Я опасался, что мне не понравится то, что я увижу.
*****
Но интереснее всего у Макконахи получается рассказывать не про то, что случалось на съёмках (об этом как раз тут мало), а о том, что происходило между ними.
Как он, став звездой, «в одиночку отправился в двадцатидвухдневное путешествие по Перу, чтобы искупаться в Амазонке» («Коровье сердце на гриле – прекрасное блюдо для первого знакомства с кулинарией развивающихся стран. Проблюёшься в начале поездки, зато потом не будешь»).
Как ещё до этого три недели катался с друзьями по Европе – благодаря Йохану из Розенхайма («Классный мужик»), который, в память о собственной молодости, почти задаром отдал им напрокат мотоциклы.
Как путешествовал по Африке, навестив полюбившегося музыканта и отважно подравшись в яме с самым сильным борцом в селении («Значит, я победил? Поэтому все выкрикивали моё имя?» – «Дело не в победе или поражении. Дело в том, что ты принял вызов. {…} Если ты принял вызов, значит победил»).
Как, купив микроавтобус, предпочёл стать тем, «кого в мире трейлеров называют “перекати-поле”», и вместе со своей собакой исколесил весь континент, «от Манитобы до Гватемалы», плюс «сорок восемь из сорока девяти штатов США» («Куда мы направлялись? Куда хотели. В какое время? Когда в голову взбредёт»).
Нам с Мисс Хад нравилось ездить по захолустью, жить в трейлер-парках и знакомиться с их обитателями. Я, будто из первого ряда на лекции по актёрскому мастерству, наблюдал не за вымышленными персонажами, а за настоящими людьми. И не в записи на «Меморексе», а вживую. Естественное поведение, а не подражание ему.
Вмонтировав в потолок над водительским сиденьем кассетный магнитофон и приделав микрофон на шарнире, путешественник-философ мог теперь «записывать на плёнку свои рассуждения вслух, не отрываясь от руля», – и в итоге «расшифровки многих записей вошли в эту книгу».
Для того чтобы поймать зелёный свет, нужно умение: намерение, контекст, осмысление, выносливость, предвидение, стойкость, скорость и дисциплина. Зелёный свет можно поймать, если определить, где в твоей жизни горит красный, и изменить курс так, чтобы его избежать. А ещё зелёный свет можно заслужить или разработать и создать самому. Можно даже запланировать, где он должен быть в будущем – чтобы облегчить себе путь, – но для этого нужны сила воли, тяжкий труд и правильный выбор. Мы сами можем создавать зелёный свет.
Хотя артиста интересовали «филантропические персонажи и истории о самопознании» («вдобавок я хотел работать с талантливыми режиссёрами»), так уж сложилось, что весьма скоро «для таблоидов, киноиндустрии и общественного мнения» он стал «типичным героем романтических комедий, парнем-безрубашечником на пляже». Формула «средний бюджет + “химия” между героями = хорошие кассовые сборы» казалась на тот момент приемлемой и привлекательной – и Мэттью «мало волновали снисходительные и пренебрежительные отзывы кинокритиков»: «Парень из рабочей семьи не станет отвергать предоставленные ему возможности, как бы пренебрежительно о них ни отзывались».
Мне нравились эти ненапряжные романтические истории, дающие зрителям полтора часа приятного времяпрепровождения и отвлекающие от жизненных проблем. В эту короткую передышку можно было ни о чём не думать, просто смотреть, как парень ухлёстывает за девушкой, ошибается, признаёт свою ошибку и в итоге добивается своей избранницы. Я принял эстафету у Хью Гранта и погнал вперёд.
Так и продолжалось какое-то – весьма продолжительное – время. И могло бы (почему нет?) продолжаться по сию пору. Однако дальше произошло то, что и вписало Мэттью Макконахи в историю: он решил остановиться – и переписать свою судьбу набело.
Потому что «то, что пятнадцать лет назад было для меня творческим самовыражением, теперь всё меньше питало мой дух»: «Актёрское мастерство словно бы превратилось в ремесло, которым занимаешься по привычке и которое ничего не даёт ни уму, ни сердцу».
*****
Я жил полной жизнью. Неистовой. Необузданной. Незаурядной. Бурной. Я, живой человек, смеялся громче, плакал горше, любил сильнее, презирал глубже и чувствовал больше, чем те, кого я изображал на экране. Я прекрасно понимал, что, если равновесия в этом не достичь, то актуальная жизнь важнее актуальной карьеры, но я хотел сниматься в таких фильмах, которые своей полнотой не уступали бы полноте моей жизни, и играть живых, правдоподобных персонажей.
Вот только ни роли, ни фильмы, которые могли бы поспорить с моей реальной жизнью, почему-то мне не доставались. А те, что доставались, мне уже здорово поднадоели. Мне были нужны перемены, радикальный поворот, новые обязательства.
Я шёл на большой риск. Регулярный отказ от участия в голливудских проектах приводит к тому, что Голливуд перестаёт тебя приглашать. Если ты сходишь с наезженной колеи и отвергаешь типовые роли, гарантирующие кассовые сборы, то киноиндустрия от тебя отворачивается. По большому счету им всё равно: желающих занять твоё место больше чем достаточно. Опять же ничего личного, просто бизнес. {…}
Я заявил Голливуду, своей возлюбленной, с которой провёл почти двадцать лет: «Я всё ещё тебя люблю, но нам придётся на время расстаться. Лучше пусть я буду счастлив в одиночестве, чем несчастен с тобой».
*****
Собственно, благодаря тому, что на этом пути Макконахи в итоге не проиграл, а выиграл, мы и читаем сегодня эту книгу.
Выбранная стратегия оказалась (как ни странно?) удачной. И вот спустя некоторое время одновременно пришло сразу три очень разных предложения («Если тебе хочется сыграть все три, то дерзни, ухвати себя за яйца и сыграй все три. Ты ж не маленький. Вот увидишь, у тебя получится», – посоветовала Камила, женщина всей его жизни), а потом настал черёд и «Далласского клуба покупателей», роль в котором актёр застолбил себе ещё в 2007-м. Фильм был снят за 25 дней и за смехотворные 4,9 миллиона долларов.
И, как мы знаем, принёс Мэттью Макконахи премию «Оскар».
*****
если бы
значит, что ты чего-то хотел, но не получил.
По какой-то причине – либо из-за твоей неумелости, либо из-за внешнего вмешательства – этого не произошло.
Иногда это дело случая, и тогда с этим нужно примириться.
Но гораздо чаще, как ни прискорбно признавать, мы не получаем того, что хотим, потому что слишком рано отступаемся или опасаемся рисковать.
Чем больше пинков мы дадим нашим «если бы», тем больше получим того, чего хотим.
Не надо всю жизнь балансировать на канате «слишком поздно слишком рано».
Эта книга о том, как поймать больше «да» в мире, полном «нет», и как распознать, когда именно «нет» на самом деле оказывается «да». Эта книга о том, как ловить зелёный свет и как осознать, что жёлтый и красный в конце концов становятся зелёным.
1-го сентября 1992 года, спустя два дня после окончания съёмок своего первого фильма, молодой Макконахи – «победитель шести конкурсов водохлёбов в разных странах», любящий, согласно справке «Об авторе», всплакнуть и обожающий солёные огурцы и чизбургеры, – составил в дневнике список под заглавием «10 ЦЕЛЕЙ В ЖИЗНИ». Там было: «стать отцом», «найти и удержать свою женщину», «быть ближе к маме и родным», «поддерживать отношения с Богом»… Под пунктом 8: «получить “Оскара” за лучшую роль». Под пунктом 10: «просто продолжать жить».
Через год с небольшим, была оставлена и такая запись – с вопросом и ответом: «Нашёл ли я ответы? – Нет… но я задал серьёзные вопросы, которые пригодятся человечеству в его эволюции».
Тут, конечно, можно вволю порассуждать, насколько пригодится человечеству конкретно «Зелёный свет», однако можно быть вполне уверенным: кое-кто совершенно точно найдёт здесь для себя массу ценных уроков. Более того: таких благодарных читателей будет очень много.
Потому что разговор тут идёт не о кино, а о жизни, не о кинозвезде, а о человеке, не только о Мэттью Макконахи, а в какой-то мере обо всех нас – ищущих, жаждущих, терзаемых и ранимых, поднимающихся и не сдающихся.
Эту книгу я написал, чтобы быть в ответе за написанное. Эту книгу я написал, чтобы вы могли судить обо мне и напомнить мне о том, что я забыл. Я не раз возвращался к прошлому и его урокам – усвоенным, повторённым и пройденным заново. Я заметил, что осознание происходит быстро, обучение требует времени, а самое трудное – просто жить. Я нашёл себя именно там, где я себя оставил.
Читайте также:
Рецензия на книгу Натали Портман «Сказки»
Рецензия на книгу Александра Ширвиндта «Опережая некролог»
Рецензия на книгу Марии Ривы «Жизнь Марлен Дитрих, рассказанная её дочерью»
Рецензия на книгу Тома Хэнкса «Уникальный экземпляр. Истории о том о сём»
Рецензия на книгу Гэвина Эдвардса «Мир по Тому Хэнксу»
Кинодрафт. «Кабинет редкостей» Гильермо дель Торо. Часть II: блокноты
Кинодрафт. «Кинопробы» Шэрон Биали
Бумажные комиксы. Большой апрельский анонс
