Максим Марков | Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Сина Товады и Суи Исиды: «Прошлое»
Третий – и заключительный – сборник новелл по «Токийскому гулю» от и до проникнут светлой грустью по утраченному. Того, что было, не вернуть, всё тленом поросло, но вот опять же, дай взглянуть, под окнами прошло… Такое вот странное чувство – когда те, кто давно уже мертвы, вновь оживают и с невысказанным упрёком встают пред твоими глазами… Им, окрылённым мечтами о будущем, ещё только предстоит устремиться из этого прошлого навстречу «новым страшным потерям»…
Обычно люди принимают повседневную жизнь как данность, уверенные, что такой она будет всегда. Но рано или поздно благополучию приходит конец.
Любой гуль может поделиться своим горьким опытом общения с людьми. Вопрос лишь в том, кому повезло больше, а кому – меньше.
Вот Тока Кирисима. Она ещё делит квартиру с братом (хотя и чувствует уже надвигающуюся прохладу в их отношениях) и искренне не понимает, «как люди, будучи всего лишь пищей для гулей, могут так беззаботно жить» («Гули не люди. Им незачем цепляться за глупые сантименты»). Случайно столкнувшись даже не с человеком, а с человечком, с потерявшим маму маленьким мальчиком, она вдруг понимает, что «кое-что общее у них всё-таки есть. И это любовь к родителям»…
Вот только сколько ни поворачивайся к ним спиной, а от людей никуда не деться: они повсюду. Как ни крути, а Тока живёт в человеческом обществе. Так, может, безопасности ради стоит хоть немного подстраиваться под них?
Вот другой сирота, Кэн Канэки, пока что ещё ученик одиннадцатого класса, живущий у своей тётки – «в доме, где ему не были рады». Единственное, что у него есть своего, – близкий друг да книги, большая часть которых осталась ему от отца («Те книги, что тебе нравятся, для меня слишком сложные. По мне, уж лучше манга!» – «Эх… Всё меньше среди молодежи тех, кто любит читать. Это так печально…»). Пока он лишь мечтает, «как однажды разорвёт душащие родственные связи и вырвется из клетки на волю», и то и дело вспоминает самый главный мамин завет – «что лучше быть человеком, который терпит боль, чем тем, кто её причиняет»... Но вот однажды вся его маленькая библиотека… выброшена вон – якобы за ненадобностью… «Это слишком жестоко, жестоко, жестоко-жестоко-жестоко!..»
Канэки почему-то думал, что попал в плен семьи Асаока навеки и свободы ему не видать, однако только сейчас понял: однажды он повзрослеет и сможет начать самостоятельную жизнь.
Вот Акира Мадо, ещё всего лишь просто лучшая студентка Академии («как на практических занятиях, так и в теории»), на спор берущаяся поймать объявившегося в округе гуля. Она знает, «что главное сейчас – это учиться, учиться и ещё раз учиться, чтобы в будущем стать первоклассным следователем», но не знает, конечно, что обожаемому отцу не доведётся увидеть её успехов… Но хотя бы одно совместное дело у них всё-таки будет, и когда посрамлённый младший следователь особого ранга Тада скажет ей, «задрожав от ярости и прикусив губу»: «Яблочко от яблони!» – она лишь ещё шире улыбнётся: «Для меня нет большей похвалы»…
– Акира, – позвал Сёта. Поколебавшись секунду, он всё же спросил: – У тебя тоже гули кого-то убили? {…}
– Маму, – честно ответила она.
– Понятно, – пробормотал Сёта. – Но ты уже не грустишь? Если станешь взрослым, это пройдёт?
Что отличает «Прошлое» от «Дней» и «Пустоты», так это то, что здесь Син Товада (отмечающий, впрочем, что «Исида-сан внимательно проверяет содержание всех новелл») попробовал копнуть много глубже – и не ограничиваться одним только сюжетным рядом, но дать ещё психологии. Вернее сказать, подобные попытки были у него и раньше, но именно здесь можно говорить даже о творческой удаче.
Всё-таки это не так просто – убедительно показать, как и почему наводящий на всех ужас Демон-Обезьяна («Никто ему в подмётки не годился. А с человеком расправиться, отнять жизнь – для него было проще простого, даже своего рода забава») вдруг не только согласился мыть полы в кафе «Антейку», но с течением времени стал всё больше проникаться симпатией к тем, кого ранее так ненавидел…
Среди его жертв были те, кто падал на колени и умолял сохранить жизнь, твердил, что у него есть дети, семья, что он не хочет умирать.
А были те, кто велел товарищам уйти, чтобы спасти их, а сам в одиночку вступал в бой.
{…}
…Отныне и навсегда он будет испытывать муки совести за то, что совершил в прошлом. Но как ему искупить вину? Просто жить? Или лучше сразу умереть? Этого он пока не знал, к тому же все его силы уходили только на то, чтобы осознать всю тяжесть собственных преступлений.
И куда сложнее – с той же убедительностью описать студентку медицинского факультета Кими Нисино («Сама она была девушкой обычной, с самой непримечательной внешностью, но по натуре искренней»), вскоре после ужасной трагедии повстречавшую вдруг хорошего парня, который «собрал воедино осколки её разбитого сердца» и «вырвал её из омута мучительных воспоминаний» («У неё вечности не хватит на то, чтобы его отблагодарить. Пока он сам её не прогонит, она останется с ним навсегда. Она будет рядом, что бы ни случилось») – но оказался, как мы заранее знаем, вовсе не человеком…
…Кими, как и все одинокие девушки, не раз задумывалась, что будет делать, повстречай она кого-нибудь из них. Да и кто они, эти гули, на самом деле? Что за загадочные существа, о которых ходит так много слухов? Конечно, Кими знала, что гули очень опасны и многие люди предпочли бы никогда не пересекаться с ними, но с ней всё было иначе: где-то в глубине души теплилась надежда однажды познакомиться хотя бы с одним.
«Ей всё равно, кто такой Нисики, – осознаёт однажды героиня. – Достаточно того, что он – это он». «Так между человеком и гулем образовалась связь», – резюмирует автор, и аналогичными связями переплетена вся эта книга. Тогда как Тока понимает, что гуль гулю враг, а Кэн на своём опыте ощущает, сколь сильным может быть отчуждение между людьми, в том же «Антейку» всегда «рады любым посетителям»: «Ведь они приходили сюда за одним – за вкусным кофе, который могли пить оба вида, чего не скажешь о других продуктах». Мудрость старого Ёсимуры, любящего порой «выражаться туманно», помогла не только им, но и многим прочим осознать: в жизни есть вещи посильнее ненависти, а сосуществование людей и гулей – возможно.
Кофе – штука деликатная. С позиции силы к нему не подступишься. Ведь хороший напиток требует череды тонких операций. В некотором смысле варить кофе так же сложно, как уживаться гулю с людьми.
«Надеюсь на новую встречу!» – пишет на самой последней странице Суи Исида, и мы уже знаем, что он не обманет: поклонников «Токийского гуля» ждёт новый сюжетный виток. Возможно, там будет всё, как и прежде, с жестью и кровью, а потому ностальгическая лирика этих трёх ранобэ останется вскоре пусть и пропитанным горечью, но всё же по-своему приятным воспоминанием…
Я хотела втереться к ней в доверие, а затем аккуратненько содрать с неё кожу, срезать мышцы, перемолоть все кости, чтоб вообще в труху! Чтоб как сахар стали, и всё это смешать, слепить и съесть, а ты мне все планы испортила-а-а-а-а-а-а-а!!! {…} Но теперь вместо неё я съем тебя-а-а-а-а-а-а-а!!!
Читайте также:
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Сина Товады и Суи Исиды: «Пустота»
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Сина Товады и Суи Исиды: «Дни»
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 7
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 6
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 5
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 4
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 3
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 2
Бумажные комиксы. «Токийский гуль» Суи Исиды: том 1
Бумажные комиксы. Посткарантийный анонс, часть 3 (манга)
Бумажные комиксы. Посткарантийный анонс, часть 4 (больше манги)