Максим Марков | «Меридианы Тихого»: путешествие на край света (часть 8, феерия-феерия)
Собравшихся зрителей потчевали театрализованным действом, в котором, как в оливье, смешались: попурри из классических песен, осовремененных новым, подходящим случаю текстом, усиленных видеорядом с кадрами от «Крёстного отца» до «Амели»; ария Тоски; «Старый рояль»; соло на саксофоне «Moon River»; танго из «Чикаго» (об этом ниже отдельный разговор) и даже новый выпуск Ералаша (маразм крепчает). Собственно ералашем было и само представление, в которое его авторы вложили, видимо, все свои представления о самом что ни на есть прекрасном.
В связи с этим вообще поразительно, насколько наивность обеих церемоний (открытия и закрытия) не соответствует крутизне представляемой здесь кинопрограммы. Видать, это делается всё же для кардинально разных – и главное, никогда не пересекающихся! - аудиторий. Не верится, что человек, который с уважением смотрит конкурс «Меридианов», может одобрить увиденное на сцене в первый и последний день фестиваля. Всякое, конечно, в людях сочетается, но не до такой же степени. Так что если и есть куда двигаться этому замечательному (даже превосходному) фестивалю – так это от нынешней церемониальной попсы к серьёзным, строгим и желательно предельно лаконичным действам, которые могли бы украсить фестиваль не хуже его конкурса. Сейчас же ведущая мероприятия Нонна Гришаева (разделившая эту честь с «голосом Тома Круза» Всеволодом Кузнецовым) сразу предупредила: «Единственное, что мы можем сделать – удлинить момент прощания». С ласковой такой улыбкой.
Потом ещё Гришаева, уловив тон, «как бы» спела романс. Разносторонняя женщина. С горечью позже наблюдал, как она отрабатывает тяжкую повинность – фотографироваться со всеми желающими. Меня один парень попросил ему в этом деле помочь, так мы минут десять вежливо ждали, когда она договорит со своим знакомым, повернётся к нам – щёлк, секунда! – и всё, она уже про этого парня навеки забыла…
Вручая призы, кстати сказать, обошлись без конвертов – и судя по всему зря. Потому как именно отсутствие поддерживающей информации привело к самому курьёзному эпизоду церемонии, вспоминать который и неловко, и приятно – когда ещё такое увидишь. Вручать приз за лучшую мужскую роль на сцену была вызвана «звезда советского кино», как её здесь с полным на то правом представляли, Комаки Курикама. Из рук модельной девушки она получила приз, соответствующую грамоту – обрадовалась, поблагодарила, поклонилась и сошла вниз. И никто ничего не смог сделать. Так как, судя по всему, она не говорит по-английски, японский же переводчик остался в зале, а ведущие к подобному повороту были совершенно не готовы и своим телом останавливать спускающуюся звезду как-то не решились. Короче, она просто ничего не поняла и решила, что приз вручили ей. Жутко неудобная ситуация, но было очень смешно.
А победил на самом деле в этой номинации «Майор» Денис Шведов. Он на фестивале отсутствовал, поэтому пошла за наградой его соратница Ирина Низина. Пока Низина из своего угла поднималась на сцену, Комаки пыталась убежать, но её поймали и всё-таки как-то потащили назад. Когда она, необыкновенно, понятное дело, смущённая, вернулась на сцену, добрейший зал наградил её за разыгранное представление горячайшими, обжигающими, искренними и благодарными аплодисментами: держись, мол, старушка, и не такое бывает. И пока Низина в течение пары минут пересказывала конспект всей жизни победившего Шведова, Комаки, дабы загладить случившееся, быстро отрепетировала полученную на сей раз от переводчицы речь – и выразительно прочла её на замечательно звучащем из её уст русском.
Объяснилось всё в самом финале, когда уже после вручения Гран-При на сцену вышел местный губернатор и объявил, что свой именной приз он вручает в этом году собственно Комаки Курикаме (здесь её имя пишут как Курикама Комаки, но уж извините – мы за сорок лет привыкли как привыкли). То есть, это всё-таки не пенсионное слабоумие, а чистейшей воды недоразумение, организационный косяк: она просто знала, что ей должны что-то там подарить, но не поняла, в какой именно момент. Не доработали, не отрепетировали. Ну что ж, всякое бывает. Зато навсегда запомнится.
Ещё был Рок Бриннер в ковбойских сапогах отца из «Великолепной семёрки» (мол, отец не смог вернуться во Владивосток, так хотя бы его сапоги по вашим улицам прогулялись!) и маленький толстенький мальчик из «Шоппинга», роль которого в фильме минимальна, но участие в фестивальной жизни оказалось действительно велико: не заметить его и его маму было невозможно.
Ну и Пьер Ришар, разумеется. До этого он уже успел повеселить пришедшую на показ «Высокого блондина» «простую публику» (шесть минут), собравшихся на пресс-конференцию журналистов (полчаса), ну и теперь честно отработал свой номер перед местной элитой. «Совсем не изменился!» – взмахнул он рукой в строну экрана с предварившими его выход кадрами. И тут же рассказал недавно случившийся с ним анекдот: на следующий день после очередного показа всё того же «Блондина» на французском ТВ, его узнал на улице некто – и искренне поразился: «Вы так постарели со вчерашнего дня! А что с вами случилось?». Действительно, что?.. «Годы - как болото: чем глубже ныряешь, тем хуже», - улыбаясь, но всё же вздохнул Пьер Ришар. И после традиционных нескольких слов по-русски (набор невелик) попрощался: «Спасибо за водку. Меня так напоили вчера, что я вообще не спал». Знает, мужик, чем наших порадовать.
Кульминацией же вечера стало уже упомянутое танго из «Чикаго» «Он сам нарвался» – это и сам по себе замечательный выбор для подобного рода мероприятия (если вы помните, о чём там поётся), но с новым текстом это оказалось ещё круче. Значит, там три куплета от лица трёх актрис, каждая из которых поочерёдно рассказывает историю своих взаимоотношений а) с режиссёром, б) с оператором, в) с продюсером. Причём всех мужиков объединяет то, что они (помимо того, что просто козлы) всякий раз заканчивают общение одними словами: мол, разденься - и иди в кадр. Честные женщины на такой подход к искусству не согласны («зерно роли» требуют) и потому находят свои способы общения с забывшими об истоках кинематографистами. Первая взяла дробовик и заставила режиссёра прочесть «Моя жизнь в искусстве» три раза. Вторая взяла нож и заставила оператора смотреть «Броненосец «Потемкина» десять раз. Продюсеру не повезло больше всех – ему привязали гирю к ногам и сделали то, что Герасим сделал с Муму. И так восемь раз. Он сам нарвался. Что называется, получилась песня о любви к кинематографу. Я очень смеялся.
Когда уже всё вручили и всех поблагодарили (кстати, спасибо Миндадзе, что не подкузьмил, как когда-то на «Кинотавре»), ненарочной (хотя кто знает) рифмой к словам Ришара зазвучали любимые всеми россиянами (как думает, наверное, местная интеллигенция) ноты … да, «Рюмки водки на столе».
«Только
Две фигурки на столе…
Болью
Отзывается во мне
Вечно молодой сюжет
Жизни…»
Ура. Шикарно, просто шикарно. Фееричный финал фееричного вечера. Да будет так.
