Максим Марков | Архивное интервью с Эльдаром Рязановым (в честь юбилея)
Давным-давно, в октябре 2000-го года я целых пятнадцать минут постоял рядом с Эльдаром Александровичем Рязановым с диктофоном в руке – тогда еще кассетным. Великий режиссер рассказал мне о премьере “Карнавальной ночи”, вместе мы повосхищались Людмилой Гурченко и песнями, прозвучавшими в “Старых клячах”, а еще Рязанов поделился тем печальным настроением, которое не покидало его в то непростое время….
- Эльдар Александрович, давным-давно в Доме Кино состоялась премьера любимейшего фильма миллионов...
- Когда была премьера "Карнавальной ночи", меня никто не знал. Естественно - это была первая картина. А после премьеры восторженные люди - такие как Райкин, Утесов, сценарист Иосиф Прут, композитор Богословский, - окружили Б.Ласкина и В.Полякова, авторов сценария, и стали их качать и подбрасывать! Я этого вообще никогда больше не видел в Доме кино - никогда, понимаете! Я смотрел на эту сцену, и у меня было смешанное чувство: я был очень, естественно, доволен, что картина понравилась настолько, что двух авторов (а причем Ласкин был довольно здоровый детина) подбрасывали к потолку!.. И мне, конечно, было жалко, что никто не качает меня - потому что меня никто не знал в лицо...
- А разве не было тогда в Доме Кино традиции представления съемочной группы перед фильмом?
- По-моему, была. Да, по-моему, я вышел, сказал три слова... Ну как это запомнить - там, где-то далеко стоял какой-то человек... Не знали, не запомнили... Другое дело, что после этой картины мы с Людмилой Марковной, как про нас потом писала критика, "проснулись знаменитыми", но я всегда уточнял: в разных постелях. Но вот если бы я сейчас сделал такую картину, никто бы ни Гурченко не знал, ни меня - потому что все уходит в песок...
- Не так давно Людмила Гурченко выступила с новой программой "Прощай, двадцатый...". Каковы Ваши впечатления?
- Ой, это было замечательно! Замечательно, в особенности второе отделение. Она, по-моему, совершенно неувядаемая женщина! Столько силы, столько страсти, столько таланта! Два с лишним часа не сходить со сцены - и петь, танцевать, кувыркаться и черте что вытворять! Выкаблучивала просто потрясающе. Я вообще ей восхищаюсь, считаю ее феноменом. Я ее просто нежно люблю, дружу, она замечательная...
- Ведь она, кстати, под занавес выкрикнула Вам, стоящему у сцены: "Ты меня породил - ты меня и превратил в старую клячу!"...
- Ну, она очень любит и эту картину, и эту роль. У нас жизнь прошла рядом, рука об руку. Мы начали, когда была "Карнавальная ночь", страшно называть такие цифры - 45 лет назад... Мы с ней работали в фильме "Человек ниоткуда" (1961) - она играла небольшую роль, но единственную женскую. Потом была у нас картина "Вокзал для двоих" и "Старые клячи"... Так что мы много вместе работали, а с ней работать счастье, наслаждение. Ей я могу пожелать только самого прекрасного, самого доброго, чего бы я пожелал себе или очень близкому дорогому человеку. Я ее обожаю!
- Чем хороши, кстати, Ваши "Старые клячи", так это тем, что там у Вас, впервые за последние 15 лет - после "Жестокого романса", звучат потрясающие песни Андрея Петрова, которые могли бы по праву стать национальными хитами...
- Да, музыка замечательная. Петрова я обожаю, он великолепный композитор - мы вместе работаем 35 лет, очень дружим, и я считаю, что в "Старых клячах" он просто превзошел себя. Я счастлив, что с ним работаю. (Кстати, в "Тихих омутах" Рязанов использовал музыку ушедшего от нас четыре года назад Микаэла Таривердиева - "Я слышал только ее во время работы над фильмом", которую подобрала для картины вдова композитора). Но особо еще хочу отметить замечательнейшего нашего звукооператора - я считаю, что это наш самый большой мастер - Екатерину Попову-Эванс; хорошая звуковая дорожка - это в первую очередь ее заслуга.
- А как обстоят дела с саундтреком картины?
- А он выпущен. Но только, понимаете... Хозяева картины - "Киномост" - сделали саундтрек, но - две тысячи экземпляров, для подарков. А что дальше, я не знаю. У меня осталось несколько экземпляров, но в магазине я их не видел. Я не хозяин картины, я не могу этим распоряжаться. Они, продюсеры, мне говорят: "Да, да, да, мы обязательно это сделаем", все такое, прочее, но... То есть саундтрек есть, он существует, но он существует в штучном количестве.
- Обидно...
- Да и картину мало кто видит... Сейчас наши картины мало проходят на экраны, к сожалению, поэтому это очень грустно...
- В свое время Вы даже говорили, что перестанете снимать, а вот в этом году - сразу две картины...
- У меня сейчас настроение очень печальное. Я не могу устроить картины в прокат... А ведь у меня же обе картины в этом году получили Гран При! "Старые клячи" получили Гран-при на фестивале в Санкт-Петербурге "Виват, кино, Россия". Причем там нет жюри, там зрители голосовали билетами: выходили из кинотеатра, опускали билеты в тот или другой ящик - а там было около 20 картин в конкурсе - и оттого это самая ценная для меня премия.
И вторая картина, "Тихие омуты" получила премию "Золотая лоза" - Гран-при фестиваля "Киношок" в Анапе. Фестиваль, кстати, очаровательный. Я говорю это не потому, что получил там этот приз, там с самого начала было хорошо. Мы там очень хорошо выпивали, гуляли, ездили на экскурсии, купались, смотрели кино... Самый, конечно, главный кайф у меня был на пресс-конференции, где я видел как наши критики замечательные самовыражаются - это мне доставило наибольшее удовольствие...
И вот я не могу ни ту, ни другую картину устроить в прокат! Я вообще не должен ничего устраивать! Это они - директора, хозяева кинотеатров должны ко мне в очередь стоять. Почему я должен что-то доказывать?!. И эта проблема у всех режиссеров... Для прокатчиков не важно: молодой - старый, опытный - неопытный, дебютант - классик... Не важно, потому что их не интересует отечественное кино в принципе. Сейчас влияет, по-моему, только толстый кошелек прокатчика...
- Но зрителя-то Ваше творчество уж точно интересует, и зрительское признание Вам обеспечено...
Вы знаете, я вам должен сказать, что у нас в советское время была такая фраза: комедия не нужна никому, кроме зрителей. Но тогда мешали разные инстанции, а сейчас - цензура толстого кошелька.
