Лидия Раевская | На игре. Четвертый день в Нижнем
Сегодняшнее утро съёмочной группы «На игре» началось, как ни странно, позитивненько: погода, наконец, устала показывать нам козью морду, и показала козий зад. Если кто не знает, сзади коза намного симпатичнее, чем спереди. Сзади у неё грудь, а спереди борода и сопли. Грудь, правда, не а-ля Памела Андерсон, поэтому сегодня периодически светило солнце, но северный ветер и локальные дожди об этой несхожести козьих и Памелиных грудей не давали забыть. Съёмки проходили всё там же: на площади Минина, у набережной Волги, под прицелом ноль-три мегапиксельных телефонных камер любопытных горожан.
Утро, впервые за последние дни, выдалось солнечным, поэтому настроение у членов группы было тоже отнюдь не пасмурное. Не знаю, в связи с этим или ещё с чем, но отдельные члены группы успели сбегать на тусовку местных либералов, и разжиться там модными бесплатными панамками с логотипом ЛДПР. Логотип этот, правда, тут же заклеили скотчем, и написали на нём то, что лучше всего отражало внутренний мир каждого из обладателей панамок: «Джамшут маляр», «Зенит чемпион», и ещё что-то неприличное.
В общем, день начался удачно. Сегодня не снимали никаких новых сцен. Всё те же машины, всё те же трупы охранников на асфальте, только теперь крупным планом снимали лица главных героев: Комара, Доктора и Длинного. В момент перестрелки, разумеется. Поэтому лица у них должны были выглядеть кровожадно, с лёгким оттенком маниакальности. А ещё им дали громкостреляющее оружие, от выстрелов которого местные голуби пугались, и мощно гадили на голову лётчику Валерию Чкалову. Ещё сегодня мальчик-каскадёр прыгал через крышу Мерседеса. Вот тут я засмотрелась. Ну прям Бубка, только без шеста! Уж не знаю, на что ему прилепили парик, чтобы со спины мальчик отдалённо напоминал Комара, но парик этот странным образом с мальчика не сваливался.
Подготовка к трюку
— Мы очень хотим детей, — вдруг послышалось сбоку, — но мой друг, к сожалению, никогда уже не сможет родить. Приговор врачей.
Оборачиваюсь, хотя это было лишним. Любой член группы сразу бы понял: это светики присели на уши какой-нибудь местной девушке, которая, сияя от счастья, прорвалась на окраину съёмочной площадки, и теперь внимает всему, что слышит из уст богов, делающих настоящее кино.
— Вы не представляете, девушка, как тяжело геям завести полноценную семью. В обществе мы такие изгои...
— А усыновить ребёнка вы не хотели бы? — девушка прониклась проблемой.
— Очень хотим! Вася, вот, всегда мечтал о небольшом негритёнке.
— Очень некрупном, — подтвердил Вася. — Младенчике совсем. Но негритёнка усыновить — это очень дорого. А откуда деньги у бедных геев? Я и сам могу гуталином намазаться.
— Какие вы милые... — девушка окончательно потеряла бдительность, и поверила в добрые намерения двух богов отечественного кинобизнеса. — Вы мне так нравитесь...
— Вы нам тоже! — Вася коварно подкрался к доверчивой жертве с тыла. — А что вы, кстати, делаете сегодня в полночь? Не хотите ли с нами сходить...
— На рыбалку, — подсказал Васе второй светик.
— Да, на рыбалку. Будем удить рыбку. У нас даже есть удочки.
— Две удочки.
— Две удочки. Одна из них даже спиннинг с бо-о-ольшой катушкой… Девушка, вы куда?
Жертва осветителей, поняв, что её виртуозно обманули, гневно нахмурила брови, фыркнула, и покинула съёмочную площадку.
— Облом, — констатировал Вася. — Остались мы сегодня без рыбки, чувствую.
Светики стали предсказуемыми, поэтому я встала с ящика, и подошла поближе к месту съёмок.
Там всё без изменений. Кровожадные лица актёров, оружие, трупы охранников, битое стекло на асфальте.
— Дождь будет, — раздался рядом голос одного из каскадёров. — У меня колено болит. Значит, ливень скоро.
Каскадёрскому колену я почему-то сразу поверила, и заранее начала искать убежище. И вовремя. На землю уже начали падать первые капли. А ещё через минуту начался нереальный ливень. Те, кто не успел найти себе убежище — спрятались под натянутым на раму полиэтиленом
В общем, через десять минут на площадке не осталось ни одного сухого предмета и человека. Общими силами спрятать от дождя смогли только «плей бэк», камеры и походный буфет. То есть, жизненно важные вещи.
Евгений Харланов, Павел Санаев и Тихон Жизневский
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Санаев кинулся проверять целостность камер, Бондарев переживал за «плей бэк» (он дорогой), а осветители побежали протирать свою светотехнику. Сегодняшний съёмочный день определённо был лучше козьей морды, но хуже Памелы Андерсон. До конца съёмок оставался час. Кто-то гонял шваброй воду по улице, осветители готовились сушить асфальт прожектором, а погода явно собиралась показать нам вторую часть Марлезонского балета.
Продолжение следует…
Комментирует Павел Санаев
Поскольку эта статья Лиды, в основном, посвящена осветителям, то, думаю, стоит сказать про них несколько слов. Дело в том, что светики – это довольно высокооплачиваемая категория киноработников. Поэтому возникает вопрос: если они просто носят световые приборы, то за что им, собственно, платить? Но на самом деле, они их не просто носят, но еще и устанавливают. А установка световых приборов – это целая история… Начиная от установки штативов, которые закрепляются мешками с песком, чтобы не перевернуться из-за сильного порыва ветра, и заканчивая установкой всевозможных рассеивателей и отражателей… Ведь установка света даже для средней сложности кадра – это установка целой конструкции из кабелей и светотехнических приспособлений. И ценность осветителей как раз и состоит в том, насколько слажено и быстро они это сумеют сделать. Например, нам нужно снять 15 или 20 кадров в день, и если осветители будут долго ставить и переставлять свет, то мы просто не успеем снять необходимый нам объем. Поэтому если мы с хорошей бригадой успеваем снять 15-20 кадров, то с плохой бригадой мы бы успели снять 10 кадров, а с очень плохой, наверное, все 5.
И вообще я заметил, что на площадке все делятся на такие внутренние касты или группировки. Есть люди, которые отвечают за камеру, есть те, кто отвечает за тележку и за рельсы – так называемые дольщики… В этом смысле у нас была замечательная бригада дольщиков, которая состояла из двух братьев Елисеевых. И когда я однажды спросил у оператора, за сколько по времени мы успеем снять нужную нам панораму, то оператор мне ответил, что если будут Елисеевы, то мы успеем пять раз переставить панораму, а если кто-то другой, то два или три. Потому что выкладывание вот этих рельсов, по которым движется тележка, это тоже целая история… Однажды, когда я снимал свою первую картину (короткометражку), дело было в Литве, и я на один съемочный день заказал тележку. Приехали литовские парни, привезли какую-то убитую тележку, рельсы, и они выкладывали эту панораму часа два с половиной. Елисеевы же сложные панорамы ставили буквально за десять минут.
Так вот, возвращаясь к группировкам… Светики – это такая отдельная группировка, поскольку, во-первых, их много – 5-6 человек, занятых одним делом, а во-вторых – они все время держаться сами по себе, особнячком, и у них какие-то свои приколы, как вот описала Лида. И у нас про них даже снят отдельный ролик, который мы обязательно выложим.
Гелиевый шар, внутри которого находится мощная лампа, дающая ночью ровный рассеивающий свет
