Лидия Раевская | День пятнадцатый. Нижний Новгород. Начало
Солнце. Плюс тридцать. Волга. Набережная. Площадь Минина и Пожарского, с памятником почему-то Валерию Чкалову. Снимают эпизод, когда геймеры, выполняя первое боевое задание, маскируются под экспедиторов Газели, которая развозит в офисы питьевую воду, чтобы было проще совершить покушение на политика Зарицына. Эпизод кровавый, и где-то через пару дней ещё планируется отснять сцену ранения одного из геймеров.
Я прибыла на площадь Минина и Пожарского, чётко следуя обрывку карты, найденному мной в гостиничном номере, и, само собой, я заблудилась. В этом нет ничего необычного, это нормально. На место съёмок я прибыла в полдень, и этот факт сразу заинтересовал Александра Бондарева.
— Ты где была? — очень недобро спросил меня продюсер, и словно невзначай хрустнул шеей. Стало почему-то понятно, что мне сейчас дадут великолепных и качественных пи... (вырезано цензурой).
— Я ехала сюда на трамвае, — пришлось сказать чистую правду. — И заблудилась.
— На каком трамвае? — почти ласково спросил Бондарев, и активно похрустел руками и ногами.
— На втором. Мне бабушка сказала.
— Бабушка... — Александрово лицо потемнело, и как-то сразу стало понятно, что пи...(вырезано цензурой)...ли будут не просто качественными и великолепными, а ещё и осязаемыми. — Какая бабушка?! Зачем бабушка?! Ты почему не поехала вместе со всеми на комфортабельном автобусе?! Тебе чужд корпоративный дух?
Павел Санаев устанавливает реквизит - оптический сканер
Пришлось сгруппироваться, потупиться в пол, и покаяться во всех своих грехах. Не хотелось, конечно, но вы просто никогда не видели Александра Бондарева. Ему во всём покаешься. Даже в том, как ты в яслях напрудил лужу своему соседу по кроватке в сапожок в тихий час, и четверть века этот факт позорно скрывал.
Может, я бы рассказала Александру и о том, как больше двадцати лет назад я украла у бабушки моток резинки от трусов, чтобы поиграть во дворе с девочками в резиночку, но не успела. Газель, которая должна была появиться из-за угла, и пронестись мимо на предельной скорости, вдруг неожиданно никуда не пронеслась. Бондарев отвёл от меня взгляд, снова потемнел лицом, и закричал в микрофон на весь Нижний Новгород:
— Где Газель?! Водитель Газели, ответьте: почему не едете? Что случилось?
Водитель Газели молчал, и ничего не отвечал. Вероятно, он тоже подозревал, что если он начнёт каяться, то расскажет про все свои скелеты в шкафу, причём, в рацию, и всей съёмочной группе.
Группа зевак, заинтересованная наличием на площади Минина и Пожарского обилием бронетехники и симпатичных девушек-актрис, норовила влезть в кадр, и, пользуясь случаем, передать привет своей тёте Рае из Караганды. Этот факт окончательно вывел из себя продюсера, и над Новгородом раздался голос:
— Уважаемые прохожие, особенно мужчина с велосипедом, который уже полтора часа катается туда-сюда, в надежде не знаю на что! Уйдите, пожалуйста нах... То есть, отсюда! Дайте нам, пожалуйста, снять тут отечественное кино под названием...
— «Мёртвые не потеют», — подсказал продюсеру Павел Санаев, и отбежал в сторону.
— А неважно, под каким названием! Просто уйдите, иначе вас собьёт насмерть машина, которая щас вылетит из-за угла на скорости триста километров в час! Спасибо за внимание! — закончил Бондарев, и снова сурово поинтересовался в рацию: — Где Газель?!
Рация загадочно прошуршала, и оттуда раздался тихий ответ:
— Бензин кончился.
—.................................... (вырезано цензурой), — сказал продюсер, и жадно испил воды.
Ещё через десять минут, кашляя и дребезжа, из-за угла дома выполз труп Газели, и со страшной скоростью около тридцати километров в час, пронёсся мимо отпрянувших зевак, и утоляющего жажду продюсера.
— Газель-то того... — я тихо выразила своё предположение. — Вы уверены, что она на бензине работает, а не с помощью трёх гастарбайтеров, которые сидят под капотом, и крутят там педали?
— Газели этой всё равно умирать через два дня, — продюсер был циничен и прямолинеен как патологоанатом. — Так что специально взяли такую, которой уже всё равно. Мы что, Рокфеллеры?
— Лид, подойди сюда, — раздался за спиной голос Павла Санаева, и я обернулась.
— Не хочешь сыграть журналистку, а? — по-моему, Павел делал мне деловое предложение. Но по жаре соображалось туго. — Микрофон тебе дадим, с кубиком. Будешь у Игоря Скляра брать интервью, а потом на него падать. Ты ведь хочешь упасть на Скляра?
— Неа. Не хочу. Это ж целый день надо на съёмочной площадке проторчать, на одном месте. А я так не могу.
— Три дня, — обрадовал Санаев. — Зато Скляр...
— Не искушай, боярин, — я помрачнела. — Будем считать, что ты мне ничего не предлагал.
— Вот ты какая... — Павел прищурился. — В морге ты лежать не хочешь, на Скляра падать не можешь. Ничего тебе больше не предложу!
— И не надо, — я тоже расстроилась, но вида не показала.
Та самая «Газель»
Но сцену смерти Газели я пропустить не могла, поэтому встала у продюсера за спиной, и наблюдала как вылетевшая из-за угла Газель смачно впечаталась в столб, вдребезги разбив пластиковую вывеску с рекламой, осколки от которой разлетелись по набережной в радиусе десяти метров. Из распахнувшейся двери на асфальт посыпались десятилитровые канистры с водой, которые, естественно, разбились. Всё это сопровождалось грохотом и взрывом.
— Всё, снято! — крикнул Санаев, и тут же заорал: — По лужам не ходить! На асфальте следы.
— Вот так снимается кино, ... (вырезано цензурой. Там опять про чью-то маму), — устало обернулся в мою сторону Бондарев, и стянул с головы бейсболку. — Отечественный боевик «Мёртвые не потеют».
Комментирует Павел Санаев
Как ясно следует из этой статьи — все мы полные идиоты и снимаем полную хрень под названием «Мертвые не потеют». Могу сказать, что юмор Лиды уже нуждается в более доскональных комментариях, чтобы действительно не сложилось впечатление, что у нас все так странно. Потому что акцентировать внимание на неких, скажем так, убогих вещах, как та самая Газель, например, и преподносить их как факт, что у нас она такая убогая, потому что нет денег на нормальную, это не совсем правильно. Дело в том, что есть в фильме некоторые вещи, которые такие, как они есть, именно по замыслу. В частности, ребята специально выезжают на раздолбанной Газели, потому что после того, как они попадают в спланированную ими же аварию, один из них говорит подошедшему охраннику: «вот, посмотрите, студентам рухлядь одну дают!» Поэтому не хотелось бы, чтобы из этого складывалось впечатление, что у нас все кино состоит из неких недоброкачественных вещей, которым все равно скоро умирать. И, кстати сказать, в параллель этому я бы хотел оговориться насчет едких комментариев кадров из игры, которые были в нашем тизере. Что, дескать «ха-ха… они не в “Counter Strike” играют…» Действительно, у нас играют не в “Counter Strike”, потому что договориться с компанией, производящей “Counter Strike”, невозможно ни при каких условиях. Им не нужен никакой «продукт плэйсмент», им не нужны деньги, и участие в кино им тоже неинтересно. А нам по сюжету необходимо было показать, что ребята во что-то играют. Поэтому специально была придумана история, что вот этот турнир, который у них проходит в самом начале фильма, это турнир, который проводится российской компанией, которая занимается разработками игр, аналогичных “Counter Strike”. И это вызывает у наших игроков реакцию, когда один из героев говорит: «Что за отстой? Не могли нормальный турнир по «Контре» устроить?» То есть, это такой вынужденный ход, который нам был нужен, и который, в принципе, вполне оправдан.
На площадке: установка для крепления камеры, т.н. автогрип
А вот то, что бензин кончился — это, да, это действительно было, и это лишний раз наводит на мысль о таком глобальном бардаке в стране под названием Россия, потому что у нас такое происходит всегда и везде. В каждом большом проекте есть огромное количество людей, каждый из которых выполняет свою функцию. И можно сколько угодно говорить про то, что в Америке живут одни дебилы, что они пиндосы, что ничего не понимают и вообще дураки, а мы умные… Но в Америке есть одно фундаментальное правило, которое отличает эту страну от остальных: там из десяти автоматов, допустим, по продаже билетов — работают одиннадцать. И человек, который выполняет свою функцию в каком-то большом механизме, он всегда выполняет ее четко. Например, некий условный сотрудник работает в крупной компании и в его обязанности входит каждый день относить бумаги с первого этажа на третий, а по дороге прилагать к ним распечатку из кабинета номер четыре. И вот этот человек эту свою функцию будет выполнять совершенно четко и по железному расписанию. А у нас человек, который находится не на ключевых позициях, считает, что оно как-то и так сойдет. Что и произошло у нас на съемках. Когда ассистент реквизитора, которому был поручен транспорт, тупо не проследил: а в Газеле этой вообще бензин есть? Он просто не залез в кабину и не посмотрел на датчик! И в итоге она приехала на съемку, выехала на площадь и встала без бензина. А все это еще накладывалось на тот факт, что площадь, которая является центральной транспортной артерией Нижнего Новгорода, перекрыта на определенное количество времени, и это время тикает. А мы, как идиоты, сначала полчаса стоим вокруг этой Газели и разбираемся, что вообще с ней случилось, почему она не заводится. Потом, выяснив, что случился нонсенс, и в ней нет бензина, отправляем человека за бензином, на что уходит еще полчаса. И в итоге у нас целый час простоя из-за того, что человек, который отвечал за реквизит, просто не проследил за элементарными вещами. И мне бы очень хотелось, чтобы те люди, которые сейчас едко комментируют какие-то недочеты в нашем фильме (который они, кстати, даже еще и не видели), чтобы эти люди спрашивали и с себя тоже в своей работе: а они все точно делают? Вовремя привозят, вовремя приносят, вовремя сдают, исполняют как надо?
На площадке: бухта коммутации для прокладки осветительных линий
И несколько слов по поводу Нижнего Новгорода. Почему именно этот город мы выбрали для съемок… Дело в том, что когда я писал свой самый первый сценарий, который так и остался в столе, то уже тогда я пытался найти какое-нибудь место, которое бы было с одной стороны не Москвой, а с другой — достаточно развитым городом, с разнообразной и интересной натурой. И тогда один мой товарищ предложил: а поехали Нижний Новгород посмотрим. И я впервые поехал тогда в Нижний Новгород, и не просто так, а как бы на выбор натуры. Не было фильма, был только сценарий, но я ходил с фотоаппаратом, фотографировал и думал: вот я на выборе натуры, неужели я когда-нибудь на самом деле буду снимать? Тот сценарий так никуда и не пошел, но спустя лет, наверное, восемь, мы действительно поехали снимать в Нижний Новгород, потому что и для фильма «На игре» стояла та же самая задача: не Москва, но с разнообразной и интересной натурой. И надо сказать, что это было потрясающим совпадением, поскольку компания КАРО предложила нам начать выбор натуры именно с этого города, в котором нам практически сразу же все подошло. И даже были мысли снимать весь фильм в Нижнем Новгороде, но содержание группы в длительной экспедиции, обошлось бы дороже. Поэтому, я думаю, что мы обязательно в Нижнем сделаем какой-нибудь спецпоказ.
