Борис Новиков | TIFF 2014: Как географ пропил свой глобус в Норвегии
Возле кинотеатра Hålogaland, что на самом берегу залива, над холодными и темными водами которого величественно возвышается огромная заснеженная гора, живет вот такая печальная и ненастоящая такса. Она может вилять хвостом вверх-вниз, но повода для этого у нее нет, ведь она ждет своего хозяина, ушедшего в море, но так и не вернувшегося на берег. Памятник верному другу — так называют эту собаку.
Собаку жалко. Но пришёл я сюда не за тем, чтобы пустить скупую мужскую слезу и запить нахлынувшую печаль бутылочкой водочки или настоящего португальского портвейна прямо из Барселоны. Этим у нас занимается Виктор Служкин, учитель географии. А я пришёл сюда, чтобы ещё раз посмотреть ленту Александра Велединского «Географ глобус пропил»и понаблюдать за реакцией иностранной и иноязычной аудитории на это очень русское, но при этом всё-таки в нужной степени европейское кино.
Как человеку, не имеющему ни малейшего отношения к появлению этой картины на свет, мне, тем не менее, было совсем не совестно испытывать гордость, слушая, как зрители — немцы, итальянцы, норвеги, шведы, китайцы, американцы — взрываются смехом ровно в тех же самых местах, в каких смеялись и мы, русские. А еще очень интересно было замечать, как после того, как фильм переваливал за половину, некоторые зрители, раньше сидевшие в креслах, вольготно развалившись и почесывая мочку уха, подавались вперед и забывали отрывать от экрана глаза. Не менее интересно, чем видеть, как меняются выражения на лицах дам, сидевших чуть поодаль слева: поначалу на этих лицах был написан такой скепсис, что поставь рядом с ними бидон с молоком, молоко свернётся в мгновение ока; но чем дальше, тем реже сходили с этих же лиц улыбки.
Надо сказать, что молодёжь на фильм реагировала куда живее, нежели люди постарше, поопытнее и позануднее. С одной стороны, это, вроде бы, нормально, в нашей стране картина сложилась примерно такая же. Там, где зрелый человек улыбался, парни лет по двадцать ржали, как молодые кони, и повторяли вслух особо удачные реплики персонажей (как же жаль, что никакой перевод не сможет передать всю мощь выражения «щас как дам в пилораму»!). Но вот что интересно. После сеанса я поговорил с парочкой зрителей. Если те, которым было куда от меня деться, улыбаясь во все зубы, говорили, что этот фильм очень смешной, то другие, которых я прижал к стенке в общественном транспорте, вынуждены были проявить повышенную словоохотливость. Двое студентов, один из Германии, другой из Италии, приехавшие в Тромсё учиться по обмену, рассказали, что им вторая половина «Географа» понравилась больше, чем первая. Поход Служкина с учениками на лоно природы европейской молодежи понравился куда больше, чем запутанные перипетии его семейной и личной жизни. Она, эта молодёжь, попрекнула фильм в том, что там слишком много сцен — в интерьерах, а вот когда дело вышло на пространства, не запятнанные человеческим рутинным бытием, началось то самое, ради чего мы все, несмотря ни на что.
Зрители хвалили Константина Хабенского, и, говоря «хвалили», я преуменьшаю: его игра здесь как минимум дважды была названа блестящей, и меня даже попросили передать Константину их глубокую благодарность. Зрители удивлялись тому, что этот, в общем-то, весёлый фильм — вовсе не комедия и снят не для того, чтобы смешить людей. Удивлялись не потому, что узнали об этом от меня, наоборот, это они мне говорили сами. И они не могли определить его жанр. После четырёх попыток мы пришли к выводу, что это вот оно и есть — то самое русское кино, представителем которого раньше были только Тарковский и немного Михалков. Для некоторых из присутствовавших на показе «Географ глобус пропил» оказался первым опытом просмотра российской кинокартины, и первый блин вышел отнюдь не комом, что лишь подтверждает тот факт, что у нас не только может быть хорошее кино, оно у нас уже есть. Важно, чтобы его видели.