Лидия Раевская | Дневник «На игре». День сорок второй: Взрывы под Подольском, часть 2
…Около четырёх часов утра приехали пожарники и машина реанимации, к половине пятого заминировали казарму, а без двадцати пять разбудили спящего Серёжу Чиркова и напомнили ему, что он актёр, играет тут Вампира, и щас полезет на вышку, где будет стрелять из гранатомёта.
Одна из гримёрш старательно расчёсывала длинноволосый парик, который будет на каскадёре – дублёре Марины Петренко, а вторая активно мазала гримом ещё не проснувшегося толком Серёжу.
— Мне такой страшный сон приснился… — вдруг открыл глаза Чирков. — И не спрашивайте, что мне снилось. Сам не помню. Но было страшно.
( Читать полностью )
Комментирует Павел Санаев
У меня есть ощущение, что Лида в своих носочках так замерзла, что у нее уже спутались съемочные дни. Потому что не было такого, чтобы джип влетал в казарму, и тут же следовал взрыв. Джип, влетающий в казарму – это один кадр. А взрыв казармы – это совсем другой кадр, который снимался в другой день. А взрыв бункера – это третий кадр, который снимался в третий день. Поэтому в одну и ту же смену мы не снимали въезд джипа в казарму, и взрыв этой самой казармы. Так что история об осветителе, который снимал джип и поэтому не снял взрыв – это уже, видимо, Лидина фантазия, у которой в голове смешались несколько съемочных дней… Что, кстати сказать, и не удивительно. Говорят, что есть «совы», и есть «жаворонки»… Но ведь «жаворонки» – это те, кто в первой половине дня чувствуют подъем бодрости, а «совы» – те, кто этот самый подъем чувствуют во второй половине. Но, по-моему, практически нет людей, которые бы были приспособлены к ночному образу жизни. Я, например, «сова». И первая, вторая, третья смены ночных съемок переносятся еще нормально, но вот потом уже в голове что-то такое происходит, и организм как-то по-другому начинает функционировать. Ты начинаешь путаться, начинаешь что-то забывать… Мы специально попросили, чтобы нас с Владиславом Гурчиным и Максимом Малининым поселили поближе к съемочной площадке, поскольку от Подольска до Москвы ехать где-то полтора часа. То есть, если бы мы в семь утра заканчивали смену, то полтора-два часа мы бы ехали домой, ложились бы спать, просыпались бы в пять часов вечера и опять полтора-два часа ехали на площадку. И поэтому нас поселили в каком-то желудочно-кишечном санатории, недалеко от этого карьера… И было очень забавно, когда там ходят бабушки и дедушки и пьют минеральную водичку, а тут вдруг заходят два здоровенных жлоба (Владислав Гурчин и второй оператор Юрий Литвинов), садятся за стол, едят эту диетическую котлетку и просят принести им добавки. Однажды какой-то дедушка, сидевший за соседним столиком, спросил у нас: молодые люди, а вы спортсмены, на сборах здесь? Но безусловным плюсом было то, что там было очень тихо, поэтому, когда нас привозили со смены, мы сразу же ложились спать, и никто нам не мешал. Но все равно после нескольких дней такой жизни ты чувствуешь, что начинаешь теряться во времени и пространстве. Поэтому, мне кажется, что и на Лиду это подействовало.
Дублер Марины ПетренкоВ связи с этим дело было так. Сначала мы снимали выстрел из гранатомета, а потом уже отдельно снимали взрыв казармы. Причем пиротехникам в данном случае надо было очень хорошо поработать, поскольку сначала ведь в казарму влетает заряд, разбивая стекла, потом внутри происходит первый взрыв (взрывается заряд), а потом уже в казарме детонируют, находящиеся в ней, боеприпасы, в результате чего происходит еще один взрыв – более сильный. Сложность всего этого была в том, что казарма ведь была декорационной – то есть, пустотелой. А взрыв должен был быть объемным. Поэтому около каждого окна наши пиротехники ставили мортиры, забивали их пиротехническим зарядом, добавляли какое-то тряпье, мусор, цементную пыль, горючие смеси… На все это у них ушло четыре часа. Мы в этом время выставляли четыре камеры, и когда они закончили, начали снимать. Я сижу около монитора, происходит взрыв… И вот одновременно вокруг меня человек пять, включая и меня самого, в один голос говорят: ни х…я себе! Потому что действительно взрыв был неожиданно сильный. Мы ведь привыкли иметь дело с киношной пиротехникой, но в этот раз жахнуло так, что действительно содрогнулись стены карьера. Мы переглядываемся, и я думаю: да уж… нам через несколько дней взрыв бункера снимать, поэтому если у них так жахнула маленькая казарма, то, что же тогда будет, когда дело дойдет до бункера. И что касается бункера, то хочу сказать, что его пиротехники заряжали целый день. И там главная проблема была в том, чтобы он «не зевнул» во время взрыва. Поскольку он тоже был пустотелый, то была вероятность того, что во время взрыва стенки бункера могли разойтись и схлопнуться. Но пиротехники очень хитро расставили там свои мортиры, поэтому взрыв тоже получился отличным.
Вышки тоже взрывалиНадеюсь, что наши взрывы совсем не мешали жителям Подольска, поскольку этот карьер был в стороне от жилых построек. Рядом с ним был только цементный завод, что очень мешало нам, потому что цементная пыль устилала всё дно этого карьера, и после дождя начинала как-то очень ядовито пахнуть. И у всех у нас был жуткий аллергический насморк с чиханием, поэтому все салфетки, которые были в буфете, уходили на то, чтобы сморкаться. Не полезная, в общем, для здоровья история.
Взрыв бункера
