Voyager | Мнение о сценарии Tomboy
Были времена, когда Уолтер Хилл снимал фильмы, считающиеся ныне классикой. «48 часов», «Красная жара», «Южный комфорт», «Миллионы Брюстера», «Воины» — я думаю, что многие знают эти названия. 1990-е были куда менее успешны для режиссера. Кульминацией череды не слишком удачных проектов стала «Сверхновая» — фильм, при создании которого возникло столько проблем, что Хилл в итоге добился того, что его имя убрали из титров и заменили на псевдоним Томас Ли. В нулевые Хилл снял лишь один полнометражный фильм «Обсуждению не подлежит», после чего по собственным словам ушел в полуотставку. Режиссеру за шестьдесят, у которого больше десятилетия не было хитов, не так то и просто найти работу в Голливуде.
Лишь в 2012 году Хилл получил возможность снять фильм — Сильвестр Сталлоне предложил ему срежиссировать Bullet to the Head, в нашем прокате получивший весьма креативное название «Неудержимый». Увы, но и этот фильм провалился. Тем не менее, первая за десятилетия режиссерская работа вдохновила Хилла попытать удачи над новым проектом под названием Tomboy.
Почему я решил почитать сценарий Tomboy? Главным образом из-за следующего синопсиса: «Киллер-мужчина попадает в руки врагов, которые отдают его сумасшедшему-хирургу, проводящую над ним операцию по смене пола. Ставший женщиной герой сбегает и теперь собирается отомстить своим недругам». И да, это не шутка. На главную роль подписалась Мишель Родригес, а хирурга сыграет Сигурни Уивер. И фильм, кстати, уже снимают.
Увы, но мой рассказ о датированном 1 августа 2015 года сценарии Хилла будет не слишком долгим. Почему? Ну потому что сумасшедший синопсис — лучшая часть проекта. Если кто-то думает, что содержание будет отличаться таким же безумием, то вынужден разочаровать. Скрипт состоит из двух чередующихся линий. Первая посвящена сумасшедшему хирургу по имени Рэйчел. Ее арестовали, посадили в психушку и теперь она рассказывает врачам свою историю. Вторая — собственно говоря, рассказ о киллере Фрэнке, который когда-то убил брата Рэйчел. Чтобы отомстить она наняла людей, которые похитили киллера и доставили в подпольную лабораторию, где она и подвергла его операции.
Что объединяет эти половинки? Безумная серьезность и безумная перегруженность болтовней. Часть с хирургом забита ее длинными псевдоинтеллектуальными монологами. Часть с киллером страдает от абсолютно ненужного закадрового голоса Фрэнка, описывающего до невозможности очевидные вещи. Блин, да по сравнению с ним закадровый голос Декарда из «Бегущего по лезвию» просто верх художественной изящности.
Сам сюжет же прост как две копейки. Фрэнку меняют пол и… спокойно отпускают. Ну действительно, что же плохого может случиться? Ну ведь лишившийся важных частей тела герой не откопает же заначку, купит пистолет и всех перестреляет, причем таким образом, что сама месть займет в разы меньше времени, чем закадровая болтовня о ней… ах черт, я кажется проспойлер весь фильм.
Нет, с таким синопсисом я конечно не ожидал философских глубин. То есть ровно наоборот, я надеялся на какой-то соответствующий содержанию экшн, черный юмор и сопутствующие фразы связанные с трансформацией героя. Но читая скрипт я постоянно задавался вопросом «Why so serious?». Кино с таким синопсисом должен был снимать где-нибудь в 1990-е Роберт Родригес и оно бы сейчас считалось культовым. Но в таком формате я просто не знаю, что должно случиться, чтобы зрители не померли со скуки к финалу и фильм выстрелил. А самое забавное это то, что линия со сменой пола, она ведь толком-то и не влияет на сюжет. С таким же успехом у героя могли убить любимого двоюродного дядю. Или собаку. Или украли постер с Киану Ривзом, после чего он пошел бы мстить. Ну ладно, пускай у нас все серьезно — но так в скрипте и экшна то кот наплакал. В итоге и получается не пойми что с жанровой точки зрения.
Так что, увы, но должен сказать, что лучше бы я не читал сценарий и ограничился лишь общим описанием сюжета. Честно, мне бы очень хотелось, чтобы Хилл напоследок снял что-то запоминающееся, что могло бы встать в ряд с его лучшими работами — но откровенно говоря, теперь мне в это слабо верится.
