На экраны вышла «Грязь», аутентичная экранизация одноименного романа Ирвина Уэлша. По случаю «Настоящее кино» вспоминает еще десять контркультурных романов, с которыми вы можете ознакомиться посредством кино.
«Это было частью ведения общего хозяйства. Сам процесс приготовления укола позволял им почувствовать себя частью чего-то. Это было то, чего они ждали с радостью и нетерпением. Весь ритуал был символом их жизни и потребностей. Сделав укол, они откидывались на спинку дивана, чувствуя некое единство, и неуязвимость, и безопасность, и много чего еще, но в основном единство».Хьюберта Селби велик соблазн экранизировать буквально. У него очень кинематографичные, очень подробные тексты, практически готовые киносценарии. Самый горький роман автора — «Реквием по мечте» — поставил Даррен Аронофски. Как всякий голливудский моралист средних способностей, Аронофски снял несколько прямолинейное кино про зависимость — адекватный восприятию тинейджеров (среди которых этот фильм всегда был одним из любимых) социальный ролик о вреде наркотиков. Первоисточник, конечно, был потоньше. Селби сам бывший наркоман. К своим героям он беспощаден, но в отличие от Аронофски ни разу не надменен. Люди, подсаживающиеся на «мечты о чем-то большем», не выглядят у него ходячими агитплакатами, до последней страницы они остаются людьми, которых погубили вовсе не наркотики, скорее простая, свойственная всем нам слабость — обманывать самих себя.
«Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами».Хантер Стоктон Томпсон известен в первую очередь как основатель гонзо-журналистики, какой мы ее любим и знаем. Самый знаменательный период творчества Топсона пришелся на время его сотрудничества с журналом Rolling Stone. Собственно, именно в Rolling Stone были впервые опубликованы «Страх и отвращение в Лас Вегасе». Дикое путешествие в сердце американской мечты мог адекватно экранизировать лишь сертифицированный безумец, и им не без блеска выступил Терри Гиллиам. Больших денег кино, разумеется, не собрало. Зато культовым стало мгновенно. Этот двухчасовой кислотный трип, безусловно, один из самых безбашенных и драйвовых фильмов 90-х. Оценить картину по достоинству способен любой трезвенник с глазами. Жаль, таковых не нашлось в управление ФСКН по Новосибирской области. Как известно, оно расценило фильм как пропаганду наркотических средств, в результате чего по требованию Управления ссылки на кино были удалены с порталов ряда новосибирских интернет-провайдеров.
«Лохи не меняются, они ломаются, раскалываются вдребезги – взрывы материи в холодном межзвездном пространстве, дрейфуют в разные стороны в космической пыли, оставляют за собою пустое тело. Фармазоны всего мира, одного Лоха вам никогда не выставить: Лоха Внутри…».«Голый завтрак» — одна из ключевых книг бит-поколения. Этот густой, выматывающий, болезненный, основанный на личных переживаниях Уильяма Берроуза роман вряд ли кому-то искренне нравится. Но пережить данный экспириенс, безусловно, стоит. Берроуз, ставивший много лет эксперименты над собственным сознанием, безо всяких проблем вывернет и изменит ваше. Первая попытка поставить по книге фильм была предпринята ещё в 70-х годах. Над сценарием работали художник Брайон Гайсин и режиссёр Энтони Бэлч. Авторы собирались превратить «Голый завтрак» в мюзикл, а на главную роль позвать Мика Джаггера. Увы, финансирования Бэлч так и не добился. В итоге роман был экранизирован только в 1991 году Дэвидом Кроненбергом. Осознавая невозможность адекватно перевести во многом экспрессионистский текст на киноязык, канадский гений сделал коллаж по мотивам всего творчества Берроуза. Сюжетную линию, в первоисточнике отсутствующую, Кроненберг заимствует из новеллы «Дезинсектор!», а что-то черпает из жизни самого писателя, чья жизнь, надо заметить, была порой безумнее любого вымысла.
«Все эти юноши, все эти девушки хотят отдать свою жизнь во имя чего-нибудь. Реклама заставляет их приобретать тряпки и машины, которые им вовсе не нужны. Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно».Самый популярный, хотя и, вне всякого сомнения, не самый лучший роман Чака Паланика по праву считается одним из столпов нонконформистской культуры. Кажется, именно с «Бойцовского клуба» началась «Альтернативная серия» в оранжевых обложках, которую мы с вами лет десять не без интереса изучали. Колоссальный хайп вокруг Паланика начался, в общем, чуть позже. Начиная с того момента, когда Дэвид Финчер решился снимать по мотивам его романа одноименный фильм. Несмотря на провал в прокате и нечленораздельно мямлящих критиков, которые банально не понимали, как на это кино реагировать, «Бойцовский клуб» спустя время обрел культовый статус. Информационный шум, возникший после премьеры, кажется, не стих до сих пор. Моралисты по-прежнему сетуют на то, что фильм опасен по причине завуалированной в нем фашистской идеологии. Студенты киношкол до сих пор пишут свои неловкие эссе, дефрагментируя на примере финчеровского фильма психологию культуры потребительства. Весь этот контекст, наверное, сегодня не слишком интересен. Пора уже признать: «Бойцовский клуб» цепляет, в первую очередь, как кино. Режиссерский перфекционизм вкупе с энергичным сценарием сбивает с ног на раз и в уходящем 2013-м.
«У меня в квартире пахнет гнилыми фруктами, хотя на самом деле этот запах исходит из содержимого головы Кристи, которое я выскреб и положил в хрустальный шар от Marco, стоящий на тумбочке рядом с входной дверью. Сама голова — полая, измазанная засохшими мозгами, с пустыми глазницами, — лежит в углу гостиной, за пианино; хочу использовать ее вместо тыквы для фонарика на Хэллоуин».Один из фильмов, снятых по сценарию американского писателя Истона Эллиса, можно посмотреть в кино уже с сегодняшнего дня — на отечественные экраны выходят спорные, хотя и небезынтересные «Каньоны». Начинать знакомство с автором, впрочем, логично не с них, а с «Американского психопата». Пронзительная история красивого манхэттенского яппи, который днем успешно ведет бизнес, а по вечерам расчленяет ни в чем неповинных людей, — никакой не хоррор, конечно. В этой психоделической сатире личность Патрика Бейтмана ничуть не менее отвратительна, чем консьюмеристское общество, чьим детищем он, безусловно, является. В 2000-м году Мэри Хэррон сделала неплохую экранизацию с накрахмаленным и крайне убедительно долбанутым Кристианом Бэйлом в главной роли.
«Я знал, чего она ждет от меня: любовного трепа. Можно было нести что угодно, вытворять, что только в голову взбредет, но на одном-единственном условии: требовалось пустить в ход испытанный амурный лексикон — весь набор звонких, пустеньких, слезоточивых словечек, существующих для того, чтобы навести нарядный камуфляж на хищную, неприкрыто грубую подоплеку сексуальной агрессии».Пожалуй, единственный фильм, связанный с Генри Миллером, который действительно имеет смысл досматривать до конца, — это «Генри и Джун», аккуратное биографическое кино о чете Миллеров за авторством Филипа Кауфмана. Попытки представить непосредственно творческое наследие скандально известного писателя на кинопленке, увы, всегда оборачивались фиаско. Самая заметная миллеровская экранизация — «Тихие дни в Клиши» — в США была запрещена к показу и помечена «порнографией». В дебютной полнометражной картине 37-летнего датского критика Енcа Йоргена Торсена, действие из одноименного рассказа перенесено на сорок лет вперёд, в 60-е. Начинающий писатель средних лет из США и школьный учитель из Англии селятся в районе парижской богемы. Пересказывая сверхоткровенную прозу Миллера, Торсен очень быстро превращается в обыкновенного пошляка. Довольно, кстати говоря, закомплексованного.
«Я пришел к выводу, что большинство тех, кто причисляет себя к алкашам, вовсе даже не алкаши. Чтобы сделаться заправским алкоголиком, требуется не меньше двух десятком лет. Я стал им на сорок пятом году жизни и еще ни разу об этом не пожалел».У Чарльза Буковски, самого яркого представителя так называемого «грязного реализма», отношения с кино всегда были более чем тесные. Первый фильм, сделанный по мотивам его рассказов, вышел в начале 80-х (картину — на минуточку — делал итальянский классик Марко Феррери). Особняком в творчестве Буковски, так или иначе, считается сценарий к «Пьяни», обзаведшийся впоследствии книжным сиквелом, названным «Голливуд». В фильме Буковски, как водится, рассказывает о себе — о писателе и поэте-алкоголике, проводящем всю свою жизнь в барах Лос-Анджелеса. В последовавшем за лентой исповедальном романе Буковски рассказывает реальную историю работы над сценарием. Честно говоря, отделять эти произведения друг от друга решительно невозможно.
«Я люблю маму, очень люблю, но как-то по-особенному, мне даже трудно, почти немыслимо признаться ей в этом. Но я всё равно её люблю. Так сильно, что даже сожалею, что у неё такой сын. Мне хотелось бы найти себе замену, потому что мне кажется, что я не изменюсь никогда».В заключение, было бы глупо не упомянуть про книгу автора, благодаря которому мы, в общем, и составили сегодняшний топ. Сюжет дебютного романа Ирвина Уэлша вращается вокруг обычной жизни молодых людей Эдинбурга, конкретнее его припортового района — Лейта. Сделав достаточно аккуратную к букве романа экранизацию, Дэнни Бойл почему-то выбросил сцену, давшую название книге — трейнспоттинг (в ней Марк и Бегби используют здание старого заброшенного железнодорожного вокзала, где уже давно не ходят поезда, в качестве туалета, на что местный бомж вопрошает «что ребятки, пришли на поезда посмотреть?».) К счастью, в фильме осталось всё остальное, включая сцену с заныриванием в сортир, что вошла во все киноучебники. Бойл, кстати, до сих пор грозится экранизировать «Порно», непосредственный сиквел к «На игле». Пока кино не вышло, горячо рекомендуем «Трэйнспоттинг» пересмотреть. Как-никак, а в опросе 2012 года, проведённом компанией HMV, «На игле» был признан лучшим британским фильмом за последние 60 лет.
«Он знает: надо смеяться над тем, что тебя мучит, иначе не сохранишь равновесия, иначе мир сведёт тебя с ума. Он знает, что у жизни есть мучительная сторона; он знает, что палец у меня болит, что грудь у его подруги отбита, что доктор лишился очков, но не позволяет боли заслонить комедию, так же как комедии не позволяет заслонить боль».Сюжет самого известного своего романа Кен Кизи придумал во время работы ночным санитаром в госпитале ветеранов. Писатель часто проводил время в разговорах с пациентами, опыт общения с которыми позволил ему посмотреть на вещи с несколько иного ракурса. Мысли об Америке, как тоталитарном обществе, которое отвергает тебя из-за того, что ты не вписываешься в общепринятые представления «нормы», сложились в знаковый для 60-х роман «Над кукушкиным гнездом». На новый виток популярности книга вышла, когда Милош Форман снял одноименный фильм, получивший 5 премий «Оскар» (лучший фильм, лучшая режиссура, лучшие актёр и актриса в главных ролях, лучший адаптированный сценарий), а также 28 других наград и 11 номинаций.
«Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто без ума от жизни, от разговоров, от желания быть спасённым, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звёздном небе…»«На дороге», легендарный роман, написанный Керуаком в бензедриновом угаре, — нарочито некрасивая книга. Это — довольно плотный текст, занявший у писателя три недели времени и 147-метровый рулон для непрерывной печати. Резкий, частый и обрывчатый, как дыхание во время утренней пробежки, спонтанный, ритмичный и импровизационный, как любимая битниками джазовая музыка, пересказ пути — из пункта А в пункт B, из пункта B в пункт C — в поисках бога и в попытках убежать от самих себя. В печальной экранизации Вальтера Саллеса есть масса презанятного: с десяток грандиозных сольных выходов, необычайно смелая для своих юных лет артистка Стюарт, много секса и разговоров о нем, дурманящая пелена от выкуренной марихуаны, перманентно стоящая над головами героев, ну и, конечно же, дорога — долгая, бескрайняя, нескончаемая. Нет здесь, пожалуй, одного — Керуака.
|
|
|
Для отправки комментария необходимо зайти на сайт под своим именем. Если у вас ещё нет логина и пароля, пожалуйста, зарегистрируйтесь.
|
* за прошедший месяц
* за прошедший месяц
