Избранные части из круглых столов с заезжим квартетом уже опубликованы — кто упустил, тот освежает память. Подытоживаем второй избранной частью и впечатлениями. Сэм Рэйми — милый, как сказано выше. Большая умница, профи — видно, что переживает за свое детище и очень вдумчиво и аккуратно дает ответы на вопросы. На пресс-конференции к нему сразу же пристали с «Волшебником Изумрудного города», и Рэйми оказался подкован в вопросе. «Я знаю, что существует русская версия этой книги, что она совпадает со многими моментами в трех книгах Баума и потом она начинает отходить от основного сюжета и превращаться в более сатирическую работу. Мне в каждой стране, куда я приезжаю, рассказывают, как важна для них эта книга. Но она важна в первую очередь и для меня, и в Соединенных Штатах это тоже одна из самых эмоциональных, мощных историй, которые есть в американской литературе».
Рэйми сразу сказал, что он не будет снимать сиквел «Оза», даже если таковой будет намечаться — а он наметился, мы знаем. Режиссер снимал законченный фильм и историю, но, конечно, оставил лазейки на случай продолжения. Мир страны Оз создавался очень тщательно, продумывался каждый его уголок — это видно с первых же кадров. Спрашиваю, намеренно ли Изумрудный город похож на такой жесткий бизнес-город в стиле Нью-Йорка. Рэйми благодарит за точную интерпретацию и подтверждает: намеренно. «По идее Изумрудный город — это Манхэттен или Токио в стране Оз. Но там есть много других городов, есть королевство Глинды, например — и в нем все гораздо мягче и нежнее, оно отражает женственность, там есть французское арт-нуво, так как Глинда путешествует в пузыре и ее сила от воды, там есть такое перламутровое, жемчужное ощущение. Люди в ее королевстве проще, они фермеры, они загорелые, они одеты в мягкие пастельные тона. Люди Изумрудного города гораздо жестче, у них больше контрастов в одежде, они более грубовато-угловатые. И в городе есть такое ощущение космополиса».
Главное творческое разногласие с продюсерами у Рэйми было по поводу гадкого характера Оскара Диггса. Студия не хотела, чтобы в начале фильма Оскар изменял подружке и вообще выглядел как бабник. «Мне говорили: «Сэм, людям не понравится этот персонаж, он мошенник, нехороший человек. Я отвечал: «Да, но нам нужно показать, что у него низкие моральные качества, что он эгоист, не уважает друзей, что у него дурной характер. И ему нужно пройти весь этот путь и найти себя, найти свою целостность. Я настаивал: до тех пор, пока в этих первых сценах есть ощущение теплоты его души, люди не оставят этого персонажа, будут ему сопереживать. Они будут ждать, когда он искупит свою вину, и из этого и родится настоящая история».
Классический вопрос Сэму Рэйми — почем он, автор «Зловещих мертвецов» и «Затащи меня в ад», решил сделать диснеевскую сказку. Ответ понятен: как раз поэтому и решил. «Делать сказку очень интересно, для меня это большая честь. Вместе со сказками появляется ответственность, потому что я знаю: этот фильм посмотрят семьи и дети. Передо мной лежит ответственность за то, чтобы история, которую я рассказываю, была морально более правильная. Конечно, это все субъективные категории, но, тем не менее, мне кажется, что история должна делать человека лучше. Любовь должна побеждать всегда. И должен быть хороший урок в центре любой истории. И мораль этой картины - лучше хотеть быть хорошим человеком, чем великим».
Что касается ужасов, Рэйми пояснил, чем они ему так милы. «Они неприятные, на них не стоит равняться, но мне нравится это ощущение в кинотеатре, когда рождается напряжение, и я чувствую, как аудитория постоянно напрягается все больше и больше, и я знаю, что вот-вот сейчас будет страшный момент. У меня такое ощущение, как у проказника, который сидит за углом и хихикает: сейчас будет нечто! Мне нравится, когда я строю это напряжение: момент ужаса все не приходит, зрители ослабляют свою защиту — и тогда уже я: бабах! и происходит что-то страшное! И они кричат! Мне нравится это тактильное ощущение воздействия на аудиторию, манипуляции — нехорошее слово, но так и есть».
Джеймс Франко прибыл в Москву заспанным блондином — в таком светлом образе он пробыл буквально пару дней, сейчас артист снова брюнет, и причина его молниеносной метаморфозы пока что остается загадкой. По крайней мере, на съемках ленты «Буковски» Франко брюнет. На пресс-конференции с переводом возникли накладки, и непонимание вопросов лишь подчеркнуло отстраненность Франко. Если бы не помощь Милы Кунис, артист и вовсе бы заснул. Но Джеймс держался. Сообщил, что сложной сцены для него лично не было — наоборот, все прошло весело и приятно. Пошутил, что тырит все свои костюмы с площадок, а затем продает: на самом деле все, что Джеймс унес из «Оза» — парочку старых цирковых плакатов. Сэм Рэйми, кстати, поступил также: утянул постер 1905 года ручной работы. Теперь мучается, куда повесить.
Нам повезло, что Франко на наш круглый стол пришел вторым и еще был в тонусе. И не каждый успел его спросить, когда и как он все успевает: снимать кино, сниматься в кино, писать книги, сценарии, заниматься модным бизнесом, учиться и преподавать. Я не удержалась, да, спросила. «Да я просто хорошо умею распределять свое время, наверное. Мне в жизни повезло, моя работа, то, чем я занимаюсь, — это то, что я больше всего люблю, и мне не нужно уходить в отпуск в том смысле, в каком отдыхают от работы другие люди. Я работаю все время, потому что люблю свою работу. Вот поэтому у меня и получается делать все перечисленное».
Франко был очень, очень серьезным — лишь изредка позволял себе улыбаться. Возможно, сказалась усталость — уж не знаю, чем занимался актер накануне, может, читал всю ночь умные книжки. Хотя, конечно, перелет из Японии в Москву доконает кого угодно. И одинаковые вопросы — как вам работалось с Рэйми, кто ваш персонаж, и прочее-прочее. Очень трудно придумать сногсшибательный вопрос за сутки после просмотра картины, равно как и сделать блестящее интервью за 10 минут с еще пятью коллегами — миссия невыполнима. В этой ситуации заложники все: и артист, и журналисты. Но Джеймс мужественно держался и отвечал на все, что спрашивали, вполне развернуто. Да, он в детстве любил книжки про Оза, но мы выудили, что еще читал товарищ и мечтал ли сыграть этих героев. «Книжки про Страну Оз я прочитал, когда мне было лет десять, в то время я очень увлекался фэнтези, книгами Толкина — «Хоббит», «Властелин Колец»... Я тогда еще не собирался становиться актером, поэтому о фильмах по этим книжкам не мечтал. Но, став постарше, я превратился в поклонника Аллена Гинзберга и других писателей-битников, и вот сыграть Гинзберга мне как раз удалось» (в фильме «Вопль» — прим.ред).
Живую улыбку у Франко вызвал вопрос о том, что, по легенде, Фрэнк Баум зашифровал в своих книгах политические реалии своего времени и написал карикатуры на современных политиков — и вот не думал ли Джеймс о каком-нибудь конкретном прототипе, когда играл своего героя? «Не уверен, что я думал о каком бы то ни было политике... Но одного человека я все-таки вспоминал. У нас в Америке был один режиссер, великий режиссер Джон Форд. У него был такой фильм — «Человек, который застрелил Либерти Вэланса». В этом фильме все думают, что Либерти Вэланса застрелил герой Джимми Стюарта, а оказывается, что стрелял в Вэланса герой Джона Уэйна. Стюарт рассказывает свою историю репортерам, но тем важнее сохранить существующую легенду. Людям важнее верить в то, что есть, и получать что-то от этой веры, нежели узнать правду. Примерно так же действует и мой герой. Люди ему верят, превозносят его... Я не знаю, насколько это повлияло, но о Джоне Форде во время работы над ролью я думал».
В противовес Франко была Мила Кунис — хохотушка и острая на язык женщина-стерва. Актриса наотрез отказалась говорить по-русски, хотя просила спрашивать ее без перевода, так как она все понимает. И на дорожке, мы помним, она прошла мимо всех в зал, оставив фанатов без автографов. У нее на то свои причины: не каждому приятно, когда политики родной страны называют тебя «жидовкой», да еще и комментируют потом, что в этом слове нет ничего обидного. Или же когда в Лондоне, например, журналисты кричат «Mila, fuck me!» — тоже мало радости. В общем, в отношении Милы Кунис наблюдается какая-то странная нетерпимость, на что актриса отвечает глухой обороной. Но если разговаривать с ней нормально, она вполне себе милая девушка. На нашем круглом столе один журналист докопался, почему Мила снималась в клипе Нора Джонс и других музыкантов. Как Мила ни отпиралась и ни уверяла, что не было такого, мужчина был непреклонен. «Давайте внесем ясность. В клипе Aerosmith я действительно снималась. В клипе Kiss я не снималась, это они снимались в сериале «Шоу 70-х». В клипе Норы Джонс я тоже не снималась никогда. Думаю, я бы об этом знала, — твердо, но вполне дружелюбно отвечала Кунис. — Единственный клип, в котором я снималась, был клип Aerosmith. Это была большая честь. Мне тогда было семнадцать лет. Было очень здорово. Еще я работала с группой The Strokes, потому что это мои друзья. Cheap Trick — это тоже из «Шоу 70-х». Я тут ни при чем».
Хоть Мила и настаивала, что не будет говорить по-русски, но сдержаться не смогла. Так, ее очень развеселило слово «бабуины». «Baboons переводятся как бабуины? Очень забавно!» Еще Милу выбил из колеи один из журналистов, который предположил, что в «Озе» есть сексуальные намеки. «А где сексуальные намеки?» — по-русски уточнила актриса. Мы принялись шутить, что вот — в фильме же целуются! «Целовать человека — это сексуально сейчас?» — удивлялась Мила, а затем уже на английском продолжила: «Ничего себе. Добро пожаловать в Россию!» Дальше вопрос развился в то, есть ли в «Озе» что-нибудь для взрослых, по ее мнению. «Да, но это не связано с сексом. Вообще. Я категорически с вами не согласна. Книжка очень мрачная, и если вы ее читали, оригинальную книгу, а не русскую интерпретацию, которую многие русские считают как раз оригинальной, что неправда... Там нет сексуальности, она рассказывает в первую очередь о том, что не бывает идеальных людей, но если вокруг тебя будут хорошие люди, они тебя как человека будут дополнять. И именно наша несовершенность и делает нас особенными, уникальными, ни на кого не похожими личностями. Вот это в книжке и есть «для взрослых», и именно это притягивает читателей вот уже добрую сотню лет. Она существует дольше, чем мы все с вами живем на этом свете, и не потому, что там есть секс или политика, а потому что мы, люди, всю жизнь стремимся к совершенству. А книжка очень ясно заявляет: совершенства не существует. Человек совершенен настолько, насколько совершенны люди вокруг него».
Но по-настоящему актрису рассмешило предположение о том, что Оз привносит в волшебную страну научно-технический прогресс, разрушает тем самым сказку и устраивает демократию. Мила буквально расхохоталась — по-доброму, правда. «Зачем он устраивает демократию? Это очень большой вопрос. Я не думаю, что он приносит туда демократию. Он даже порядка в Страну Оз не приносит. Он, как мне кажется, приносит туда веру. Я не могу называть этот фильм политическим, это же детское кино, эти вещи нельзя сравнивать. Нельзя подтягивать сюда политику. О любом другом фильме я готова поговорить с точки зрения политики, но давайте оставим «Оза» «Диснею». Иначе будет слишком много заморочек».
И, наконец, Мишель Уилльямс — с нею нам не повезло абсолютно. Мишель — очень умная, образованная и приятная девушка, все, кто пообщался с ней первыми, остались от актрисы в настоящем восторге. К нам она пришла последней и первый же вопрос выбил ее из колеи, так как явно звучал в сотый раз: какого бы сказочного персонажа ей хотелось еще сыграть. Бедняжку натурально замкнуло, она просто не могла собраться с мыслями, чтобы честно выдать какой-то новый ответ, а не то, что отвечала всем. Перебрав в уме все, что можно, Мишель заявила, что хотела бы сыграть заколдованного принца, превращенного в лягушку. Только сейчас я оценила ее мужество и силу мозга. Уильямс по-настоящему пыталась быть небанальной на каждом интервью!
Конечно же, актрисе по сто раз пришлось говорить о том, как она играла добрую волшебницу: что нужно было вычленить из себя все самое лучшее и доброе, а остальные человеческие качества отодвинуть на второй план. И нет, она не считает, что ее Глинда — скучная, потому что слишком добрая. Сначала актриса просто ответила «нет» на этот вопрос, устав давать развернутые комментарии, но потом все же исправилась, причем не то, чтобы раздраженно, а с некоторым сердцем в ответе: «В доброте, по-моему, нет ничего пресного. Люди, о которых я думала, когда отыгрывала этот образ... Я не имею в виду, что Глинда прямо вот такая же, как они, но я думала о Жанне д’Арк, Далай Ламе, о матери Терезе, и я не считаю, что доброта может быть скучной и пресной, и не считаю, что к этому можно относиться пренебрежительно».
Очень тщательно актриса думала над тем, как бы правильнее выразить мысль, что ей, по большому счету, наплевать на то, что в Голливуде нужно играть в блокбастерах, чтобы стать большой звездой экрана. «Я понимаю, что вы имеете в виду, но мне, в общем, все равно. Точнее, нет, не так. Как бы выразиться... Я не хотела сказать, что мне наплевать, просто на меня это никак не влияет. Да, так, пожалуй, лучше. Масштабы фильмов и бюджетов никогда не были для меня стимулом и мотивацией, большие они, маленькие или средние. Это для меня непринципиально, я не снимаюсь в кино, потому что оно большое или маленькое. Меня привлекают персонажи. Я вижу героя и понимаю: да, я хочу сыграть эту роль, мне нужно сыграть эту роль в данный момент времени по той или иной причине. Раньше получалось, что это были очень камерные фильмы, а вот сейчас получилось, что кино большое. Но моей целью не было сняться в масштабном фильме, просто героиня была для меня новой, я могла сыграть не человека с ворохом проблем, а такую роль, которая бы еще и пришлась по душе моей дочке. Вот так и работаю».
Фото: Геннадий Авраменко
