Джон Кьюсак производит впечатление человека спокойного, удовлетворенного своей жизнью и карьерой. Он говорит так тихо, что иной раз приходится задерживать дыхание, чтобы расслышать его речь. Мы поговорили с ним о его видении своего персонажа — Эдгара Аллана По, страхах и предпочтениях.
— Чем вас привлек этот проект?
—Персонаж Эдгар По показался мне очень интересным, режиссеру удалось создать некий цельный мир вокруг него. И я думал, что будет здорово его сыграть.
— По был почти безумен. Каково вам было играть такого персонажа, отразилось ли это как-то на вашем внутреннем мире, или даже на физическом уровне?
— (улыбается) Это естественно получается. Да, мне пришлось хорошенько похудеть, потому что он был алкоголиком, несмотря на свою известность. Тогда не было авторских прав, поэтому он не мог получить деньги за свое творчество. Он жил очень бедно и всегда был голодным, на грани банкротства. Ну, и сами съемки были достаточно мрачными — мы снимали в Сербии зимой, было темно и сумрачно. Это очень странное пространство для того, чтобы находиться там слишком долго.
— А какого бы исторического персонажа вам хотелось еще сыграть?
— Булгаков было бы отличным персонажем. О, есть один персонаж, похожий на По в чем-то, которого я хотел бы сыграть. Был такой американский парапсихолог Эдгар Кейси, я сейчас пытаюсь сделать о нем фильм, он был очень интересным человеком. Если По был одной ногой в мире мертвых, то Кейси путешествовал в мир призраков, впадал в транс и передавал от них информацию. Никто никогда не смог доказать, что он шарлатан — слишком много он знал, о чем не должен был. Он предсказывал события. Человек интересной судьбы.
— Вы предпочитаете людей с репутацией сумасшедшего?
— Они интересны с точки зрения актера, интересны для игры. Просто сразу на ум не приходит ни один исторический деятель, кого я хотел бы сыграть.
— Вы прочитали много книг о По: пытались ли вы сыграть его правдиво, как описано, или позволили себе творчески переработать материал?
— И то, и другое. Мы в основном использовали его собственные документы, письма, поэмы и биографии, например, вкладывали в его уста фразы, которые он сам писал, но в фильме они могли относиться к чему-то другому. Или даже кто-то другой мог их произносить, например, фразу, которую По сказал о себе, мы вложили в уста его редактора. Но мы старались использовать как можно больше его собственных слов. Сохранили его язык из его же писем, прозы, рассказов. Иногда он сам говорил о своем творчестве, с этой точки зрения фильм очень точен. Но с другой стороны, это художественное произведение. Это интерпретация личности. Можно снять биографический фильм и придерживаться только фактов — я бы хотел сыграть в таком, но у меня была возможность сыграть По только в таком фильме. Я всегда заглядывал в его письма и творчество в процессе работы.
— Фильм слегка напоминает приключения Шерлока Холмса, но он очень мрачный. Почему? И какая связь между По и Жюлем Верном?
— Во-первых, именно По придумал детективный жанр, а Конан Дойль уже развил его дальше, он взял истории про инспектора Дюпина и создал Шерлока Холмса. А в произведениях По никогда не было счастливых концов. Никто не знает, что произошло с По в последние четыре дня его жизни, он исчез, а потом его нашли в баре в чужой одежде, почти невменяемым, и он повторял слова «Найдите Рейнольдса». И никто не выяснил, что с ним произошло, и кто такой Рейнольдс. Все это так и осталось тайной. Так что, мы позволили себе пофантазировать и сделать некую мифологическую интерпретацию произошедшего. Но все его взаимоотношения с другими писателями или историческими личностями очень точны. Мы постарались сделать все остальное весьма реалистично. Есть, конечно, допущения, без этого никак. Это было будто еще одно произведение самого По, и многие темы его произведений мы сохранили. Такие, как сон во сне, и кто видит сон на самом деле — кто автор этого сознания — эти вопросы есть в его произведениях. Что касается Жюля Верна, то психопат, который едет в Париж, чтобы поиздеваться над Жюлем Верном, считал, что Жюль Верн творит под влиянием По. Он собирается идти по этому следу — может, позже найдет и других писателей, чтобы также поиздеваться над ними, кто знает.
— Вы не считаете, что страшные сцены в фильме оттолкнут женскую аудиторию, которая вас любит и пойдет в кино смотреть на вас?
— Мне кажется, нет ужаса без красоты, а страха без любви и желания, эти ощущения взаимозависимы. Особенно, в таком фильме — про По, который воспевал красоту смерти. Здесь есть женщина, которую он любил и хотел спасти, за которую боялся. В фильме есть много романтики, как и в произведениях По — но мрачной романтики.
— Произведения По и этот фильм — это некое пространство страха. А есть ли у вас страхи? Или сны страшные снятся?
— Я высоты боюсь. Да, мне снились кошмары во время съемок фильма — было дело. Очень странные сны. Я не смогу их рассказать, потому что они совершенно бессмысленные, но пугающие, когда объекты, противоречивые символы сталкиваются в сюрреалистических образах.
— Были ли какие-то спецэффекты на площадке, с которыми приходилось работать?
— Нет, здесь мы ничего не делали, кроме декораций. А лежащих актрис нельзя назвать спецэффектами.
— Вы не любите спецэффекты?
— Не то, что я их не люблю, я просто не думаю о них.
— У вас есть любимое произведение По?
— «Маска красной смерти» — здесь очень сильные образы. В его творчестве много ощущения клаустрофобии в произведениях, и он задает вопросы жизни и смерти, его поэзия просто восхитительна.
— Что вам нравится больше всего в вашей профессии?
— Мне нравится процесс переноса, путешествия в другое пространство, поэтому я люблю костюмные фильмы, например. Мне нравится бывать в других мирах, в этом фильме я некоторое время жил в мрачном, холодном месте. Иногда очень хорошо уйти от повседневной реальности в этом смысле, побывать где-то еще.
Фото и текст: Надежда Маркалова
