— Эдвард Руки-Ножницы, Безумный Шляпник, Джек Воробей, Барнабас Коллинз и, наконец, индеец Тонто с упитанной птичкой на голове — зритель привык видеть вас в замысловатом костюме и убойном мейкапе. Джонни, неужели с новым фильмом «Превосходство» вы решили отказаться от отчаянной экстравагантности?
— Ну, какой же это отказ? Костюм, грим — это только внешние приметы, а внутри мой герой доктор Уилл Кастер не менее странен, чем все те, кого вы перечислили. И уж точно куда более страшен, чем любой из них. Он великий ученый, разработавший технологию переноса личности человека в компьютер, который и не подозревал, что сам станет первым подопытным. Сращение машины с человеком, а точнее превращение человека в машину, приводит к жутким результатам. И самое ужасное, что подобная технология не так уж фантастична. Более того, я уверен — она будет создана в ближайшем будущем. Все эти компьютеры и гаджеты из фантастических романов так быстро входят в нашу жизнь, что завтра, как говорится, на самом деле уже сегодня.
— Звездным статусом вы обладаете уже добрых четверть века. Достаточно времени, чтобы свыкнуться с ним?
— Я вообще до сих пор не понимаю, что это такое «мегазвезда». Что я обязан улыбаться папарацци? Что мой развод обсасывался в десятках таблоидов? Что мое обручение — главное, что интересует всех интервьюеров? Ребята, ну какая вам разница, с кем я живу и что я ем? Вы бы картины мои смотрели и оценивали как актера, тогда я был бы благодарен. А так… Ну, расстался… Да, непросто было, но кто же легко и просто расстается? Да, нашел женщину, которая ко мне добра. Что еще интересного? В этом статусе одно приятно: я могу выбирать, с кем работать, не боясь, что потом потеряюсь в бескрайних просторах Голливуда.
— И вашему выбору можно только позавидовать: такие корифеи, как Тим Бертон, Терри Гиллиам, Роб Маршалл. Чего еще желать?
— А вы знаете, что до «Пиратов» я считался могильщиком кассы, как там еще меня называли… вот: «отрава для будущих доходов». Что, между прочим, истинная правда: я получал свои призы и номинации, а фильмы в прокате шли очень хило. То есть я построил карьеру на двадцати годах сплошных провалов. (Смеется.) Судьба переломилась только с «Пиратами», да и оттуда меня студия пыталась вышвырнуть — Гор Вербински отстоял. Сейчас, конечно, образ Джека Воробья уже закрепился в сознании народа и воспринимается как данность. Но когда я работал в самом первом фильме и решил для себя, что в основу роли положу личность легендарного гитариста Rolling Stones Кита Ричардса, то диснеевское начальство решило, что я снимался пьяным. А тогдашний руководитель компании Майкл Эйснер заявил, что я убиваю фильм. Потом, конечно, в любви клялись…
— Необычный вид сопутствует вам не только в «Пиратах», но и во всех фильмах Тима Бертона. У него ваши герои один страннее другого.
— Наши отношения с Тимом — особая статья. До сих пор Эдвард Руки-Ножницы — самый любимый из всех персонажей. И не просто любимый, но и самый близкий. Мне, как и ему, скучно выглядеть таким же, как все. Я тоже обожаю детей, готов проводить с ними все свободное время. У меня, как и у него, было не очень счастливое детство. Он не хочет, чтобы окружающие дети воспринимали его как чудо природы, а я хочу, чтобы мои дети видели во мне самого обычного отца. В общем, мы, конечно же, не один и тот же человек, но сходства много.
— У кого бы я ни брала интервью, все используют слово «удача». Да, мол, тяжелый труд, пробивание головой стены, но главное — везение. Вы тоже так считаете?
— Конечно!
— И как? Вы удачливый человек?
— Думаю, да. Вот только я считаю, что удача — это когда судьба пасует тебе мяч. А забьешь ли ты гол, зависит только от тебя.
Полностью интервью читайте в новом номере российского The Hollywood Reporter
Фото: East News
