Но сначала — про что кино. Некто Селигман (Стеллан Скарсгард) находит на улице избитую женщину и приводит ее домой отлежаться и подлечиться. Слово за слово, и Джо (Шарлотта Генсбур) решается рассказать Селигману, почему она считает себя плохим человеком. Джо признается: она нимфоманка, которая рано осознала свою женскую власть и разрушила много человеческих судеб. Дальше нас ждет два часа сисек и писек, обнажения телесного и душевного, искрометные диалоги, острые шутки и голливудские звезды в весьма неожиданных ракурсах.
На просмотре испытываешь невероятно сильные эмоции — и вовсе не потому, что перед тобой вагина или член крупным планом, и надо всем этим еще и лицо Шайи ЛаБафа (мы помним, что в сценах секса снимались дублеры, увы и ах). Фон Триер снял настоящий манифест о запретном и телесном, о том, что такое чувственность и бесчувственность, что такое мораль, почему мы так боимся своего тела и что такое одиночество. Все это подано максимально провокационно и потому не вызывает каких-то эротических возбуждений или дискомфорта — хотя фильм можно смело называть софт порно. Однако благодаря именно провокации режиссеру и удается до нас достучаться. Как заметили все актеры на пресс-конференции, своим фильмом Ларс создает диалог, предлагает дискуссию, а вовсе не любуется чужими половыми органами.
Дебютантка Стэйси Мартин сыграла молодую Джо, и в первой части за героиню отвечает в основном она. Девушке прекрасно удалось передать сочетание невинности и порочности, и она ужасно гордится своей работой у фон Триера. «Это мой первый фильм, и Ларс максимально облегчил мне задачу, создав очень комфортную атмосферу, — говорит Стэйси. — Конечно, я поначалу нервничала, но когда прочитала сценарий и все эти блестящие диалоги, то подумала: надо сделать мой первый фильм на высоте». Насчет обилия откровенных сцен Стэйси поясняет: «Мне всегда нравились фильмы Ларса фон Триера, и я доверяю ему как режиссеру. У нас с Шайей ЛаБафом не было такого, что мы только познакомились и сразу же в постель. Нет, мы все обсуждали, как лучше и правильнее снять ту или иную сцену».
Кристиану Слэйтеру досталась роль отца Джо — и, похоже, это лучшее, что он сыграл за последнее время. Отдельная глава фильма посвящена исключительно ему, и Слейтер также предстает перед нами в неглиже, хотя и не в эротических сценах. Было ли ему комфортно? Конечно! «Все было отлично, Ларс невероятно терпеливый режиссер и все время просил меня притормозить — я-то привык работать активно, как в Голливуде», — смеется актер и поясняет: после общения с фон Триером он понял, что у Ларса — очень чувствительная душа. «Для актера это очень важно — что режиссер так же понимает его натуру».
У Умы Турман в картине небольшой, но совершенно блестящий эпизод примерно на 25 минут — говорит, что никогда еще не снималась так быстро и весело. Ее героиня — брошенная жена, которая приходит вслед за мужем к любовнице и устраивает настоящий театр абсурда. «Было невероятно здорово изобразить все 7 степеней гнева по Ларсу, смеется актриса и тоже признается: эти съемки были для нее лучшими днями в жизни. «Еще никогда у меня не было такой освежающей работы и такой свободы!»
Стеллан Скарсгард в картине становится мостиком между историями Джо и некоторым анти-судьей: на все попытки самобичевания героини он находит логичные оправдания. Стеллан читал весь сценарий, но снимался исключительно с Шарлоттой Генсбур на двоих — говорит, в жизни бывают ситуации и похуже. Скарсгард уже не в первый раз работает с фон Триером: « С Ларсом всегда экспериментируешь. Работать с ним — никакой не вызов, а просто веселье. Я себя с ним очень комфортно чувствую. Что касается фильма, то один из посылов — посмотреть на то, что нам позволено делать и говорить, что такое для нас норма».
Разумеется, это снова очень личное кино для фон Триера. После просмотра мы гадали, за которым персонажем скрывается личность режиссера – за рассказчиком, Джо или ее отцом? Какие из своих переживаний он отразил сильнее? Узнать можно из короткой версии, которая выйдет в наш прокат 13 февраля. По словам продюсера Луизы Вест, короткая версия более цензурная для просмотра, зато в режиссерской больше глубины (в переносном смысле) и открытого диалога со зрителем.
P.S. А что же Шайа ЛаБаф? Актер так и не отошел от скандала с плагиатом и решил держать данное себе слово не участвовать в публичной жизни. Поэтому он продержался на фотоколле, вышел к журналистам, но на первый же заданный ему вопрос заявил чужой цитатой: «Чайки летят за траулером, потому что надеются, что сардины будут падать в море». Сделал большой глоток воды, встал и ушел. Шок — это по-нашему.
