Читать ранее:
Глава двадцать четвёртая: Приёмная мэра
Первое, что бросается в глаза в кабинете мэра – портрет Путина, причём ещё довольно молодого. С ним у вас не было никаких вопросов?
Он висел на этой стене в кабинете действующего мэра. Мы его не меняли, мы его даже не перевешивали. И если мы в 2013-м году наблюдаем в кабинете начальника такой портрет – Путин образца 2002-го, примерно, года, – значит, такое возможно. Ну а почему бы такому не быть?.. Так что нет, вопросов или сомнений не было никаких.
И это, кстати, не принт, а портрет, вышитый нитью! Уникальная ручная работа. Я это разглядел, только когда подошёл предельно близко, – и обалдел, честно говоря. Я просто не поверил своим глазам: видно, что каждый штрих вышит с любовью и радением. Всё это полотно, включая фон за головой, вышито какой-то безымянной белошвейкой.
Флаги тоже там стояли?
Да, по протоколу это обязательный атрибут: флаги всегда стоят по правую руку от восседающего на своём «троне» мэра города. Но из трёх этих флагов только один реальный, центральный – Российской Федерации. Два других по регламенту – областной и городской, и мы их, конечно же, поменяли. Здесь стоят вымышленные, изготовленные нами флаги. Мы же снимаем не репортаж и не документальное кино, и потому это не Мурманская область и не город Мончегорск.
Но ведь флаги никто даже не будет всерьёз разглядывать, не все же в них разбираются! Или вы решили, скажем так, никого не подставлять под удар?..
Флаг Российской Федерации не поменять, потому что фильм наш, хоть и является художественным вымыслом, опирается всем своим существом на фактуру и реалии российской действительности. Однако меня утешает мысль, что если мэр Мончегорска и разглядит в фильме свой кабинет, он всегда может определённо сказать: это флаги не его города. И добавить к этому, что и на табличке вовсе не его имя, а какого-то «Шелевята».
Вы где-то уже рассказывали, что эту фамилию ваш сын придумал. Забавная история, интересная ещё и тем, что вы вообще думали над этим: какая у персонажа должна быть фамилия. В сценарии ведь, наверное, он у вас был просто «Мэром»?
«Мэр» либо «Вадим Сергеич». Никто в фильме фамилии его не произносит, да и не должен был – кроме единственного случая, когда Дмитрий у компьютера перечитывает заявление в прокуратуру: «Действиями Шелевята…» Только там эта фамилия едва слышно и звучит, только для этой сцены она и была придумана. Не Сидоровым же или Петровым его называть… Ну и тут вот на столе стояла табличка-визитка. Её, думаю, мало кто разглядел, но изготовить её было нужно.
Мы не видим, что в фоторамке – но там что-то было?
Портрет Мадянова-мэра и его семьи: рыжеволосая жена и дети, девочка и мальчик. Мы их всех увидим только в финальном эпизоде в храме, но и сюда фотографию изготовили на всякий случай. Правда, сделали так неубедительно, что я решил избегать её в кадре.
Иконы в шкафу так и стояли?
Да, так и стояли. Мы и с собой принесли, но, кажется, хватило того, что там было. Мы их только немного подвигали, довернули так, чтобы поверхности бликовали и стали более заметны. Но мы не усердствовали в этом, вполне корректно их заявили, без перебора, мне кажется. Да, всё в кабинете так и было, если мы что-то добавляли, то совсем немного.
Когда герои садятся, в левом углу становятся заметны не очень опрятные провода. Про иные ваши кадры можно сказать: «Хоть на стенку вешай», – а вот этот уже и не повесишь: шероховатость. Это ляп или задумка?
Это как раз не ляп. Мы этот угол, конечно, видели. И обсуждали с Мишей, уйти от него или нет, но потом решили, что как раз очень здорово, что мы это видим. Нечто вроде исподнего.
Какое слово вы даже нашли для этого!..
Да, хорошее такое исподнее. Вся эта хренова туча проводов, которые тянутся со стола к огромной панели, в которую всё понавоткнуто: тут и сеть, и телефоны, их там множество!.. Мне показалось, что это и хорошо – какая-то шероховатость, небрежность. Почему нет, ведь это реальность.
Мне нравится этот земной шар у него на столе, по-моему, он нас отсылает даже к «Великому диктатору»…
Я как-то сомневаюсь, что хоть кто-нибудь смог почувствовать этот ваш референс…
Тем не менее. Шар, кажется, уже стоял на столе, а что-то мы довнесли – какой-нибудь набор ручек, например. Графина со стаканами там, по-моему, не было – значит, мы его сюда принесли. У нас всегда в арсенале есть свои какие-то элементы для наполнения интерьеров.
«А вы чё, с Иваном Александровичем лично знакомы?»
Мне здесь очень понравилась причёска этого Шелевята: прямо ощущается такая прилизанность. И она ведь так же обманчива, как и значок на его пиджаке.
Это Галино предложение, Гали Пономарёвой. Вчера он был пьян, всклокочен ветром, а сегодня привёл себя немного в порядок. Но в то же время и аспирин у секретарши попросил. Конечно, ему бы очень хотелось сейчас опохмелиться, стало бы значительно лучше. Но – приёмные часы.
«Конечно, а как же»
Я уже говорил, что и Вдовиченкова решали, как постричь, но мало того: его даже чуть-чуть подкрашивали. Дали лёгкий тон, какой-то элемент цвета, холодного оттенка. Занимался этим стилист Тимур Бегичев, у него своя студия в Москве, и на пробах он комментировал идеи Гали или предлагал какие-то решения по окраске и стрижке волос.
Вот причёски Лядовой, например. Какая она должна быть? Распущенные волосы в этой сцене и собранные – в другой. Как именно собранные? Это всегда варианты, из которых ты выбираешь нужный. Ищешь, находишь и говоришь: «Вот этот вариант и этот, во всём фильме у неё должно быть только два этих решения с незначительными вариациями в деталях». Всё это – решения. Это не актриса пришла сегодня, так вот причесавшись, – и мы её сняли. Такого не бывает. Это невозможно.
В том-то и дело, что у многих именно так и бывает…
Не думаю, всё это общая практика. Причёска, костюм – всё это является решением.
А когда смотришь фильм – вообще про это не думаешь!
Зритель об этом и не должен думать. Всё должно быть живым, органичным, естественным.
Я так понимаю, вы и здесь снимали сперва целиком одного, потом целиком другого?
Конечно. Всю сцену целиком.
И здесь вновь заметно то «дыхание камеры», о котором мы тоже уже говорили.
Да. Вот он стоял, камера смотрела на него немного снизу вверх, потом он сел – и она уже смотрит на него вровень, на уровне глаз или, может быть, чуточку выше оси взгляда. А когда правей, когда левей – этого мы с оператором не согласовываем. Просто он должен держать актёра в центре композиции, даже когда тот подаётся вперёд или откидывается в кресле. Камера «дышит», наблюдая за всеми этими событиями.
«…Эх, не бережете вы себя, молодёжь»
Это, конечно, великая фраза: «Не бережёте вы себя, молодёжь»! Она и узнаваема, и за ней сразу стоит такая угроза!..
Да уж, не претендующая на тонкость прямая угроза...
Вот это шикарный образ. Секретарша появляется всего на долю секунды – но к ней нет никаких вопросов! Тут сразу видна судьба. И я не могу не вспомнить тут фильм «Небеса обетованные», где одна из героинь всю жизнь прожила при ком-то. Вот и за этой женщиной это явно стоит: она давно уже при этом мэре. Серёжки, прическа, платье – весь её внешний вид моментально свидетельствует об этом!
Обычно секретарша – молодая девица с формами. Это избитое клише эпохи кооперативного кино девяностых. Впрочем, возможно, почерпнутое из жизненных наблюдений, но действительно ставшее шаблоном не только в кино, но и в самой жизни. Ясно было, что нам нужно двигаться в другом направлении. Это такой проверенный временем человек, поверенный в дела, она всё знает, что можно и нужно, и никогда его не сдаст. Они в некотором смысле в спайке. И этот эффект создаёт именно возраст – вот причина тех впечатлений, о которых вы говорите. Была бы молодая в юбке – сложился бы другой узор.
Белый отложной воротничок, пуговки, рифмующиеся с белыми серьгами, бусы!.. Ну это что-то такое царственное, такой цветок вошёл в кабинет!.. И причёсочка аккуратная!.. На пробу актриса (Леся Кудряшова - ММ) тоже пришла в «горошке», хотя он у неё был покрупнее. И ещё этот ворот, почти жабо – она вот такая же и была примерно, что мне очень понравилось. Я сказал Ане Бартули, что тут и менять ничего не надо, просто дать ей наше платье, но тоже в горох: «Мне кажется, это очень хорошо». Или Аня сама это предложила?.. Я, может, кое-что уже забываю сейчас, очень может быть. Но в любом случае, всё это решения, принятые нами заранее.
Кстати, когда она вошла в очередной дубль, пятый или шестой, я попросил Мадянова сделать так, чтобы она онемела от страха: «Я твою реплику потом в монтаже подставлю правильную, из другого дубля – но сейчас ты её немножко напугай». И вот она вошла, а он как гаркнет: «Юля, твою мать!! Сколько тебе можно говорить!!!» И она глазами тут: «Оп!.. Чего я сделала не так?..» – «Всё, выйди, выйди вон!..» Вот здесь она действительно опешила, потому что никак не ожидала с его стороны такого выпада.
Содержимое папки – ещё одна из ваших «интриг»: вы нас заманиваете – но не показываете и не объясняете.
А Николай по дороге в суд помните, что кричал? «Ни хера себе! Да у него ж руки по локоть в крови! Чё ж его не посадят?!.» И Дмитрий говорит: «Зачитаетесь! Хоррор с вами в главной роли». Ну куда больше?!. Зачем нам знать детали?
Так-то да. Тем более что потом вы нам и правда покажете хоррор – только уже с участием самого Дмитрия…
Конечно.
Читать далее: Глава двадцать шестая: «Даже батарея есть!..»
Книга Максима Маркова «Левиафан. Разбор по косточкам. Режиссёр Андрей Звягинцев – о фильме кадр за кадром», в основе которой – суперпроект онлайн-журнала «Filmz.ru: Настоящее кино», выйдет в 2020-м году в издательстве «Альпина Паблишер».
