На экраны выходит «Последнее изгнание дьявола», псевдодокументальный хоррор об ужасах, с которым пришлось столкнуться утратившему веру священнику. Всего этого не было на самом деле, но история кино знает немало примеров, когда фильмы ужасов основывались на реальных событиях.
Скотт Дерриксон не случайно выбрал этот инцидент для своей картины «Шесть демонов Эмили Роуз». Будучи истово верующим, он считает, что именно хоррор наглядно демонстрирует столкновение добра и зла. Вдобавок, этот случай имел серьезный церковный резонанс — впервые за почти четыреста лет в обряд изгнания дьявола Ватиканом были внесены изменения.
Лента, допуская небольшие художественные вольности, американизацию и неточное следование хронологии событий, описала случай Аннелизы практически целиком: от эпилептических припадков и противостояния науки и иррационального до судебного разбирательства и двоякого итога. Фильм имел хороший резонанс, при скромном бюджете заработав почти $150 млн. и сделав известной сыгравшую главную роль Дженнифер Карпентер.
Существует еще одна экранизация тех событий — вышедшая через год после «Шести демонов Эмили Роуз» немецкая драма «Реквием». В ней случай Аннелизы трактован столкновением набожного воспитания с кружащей голову свободой большого мира, а одержимость преподнесена всего лишь версией священнослужителя. Фильм участвовал в конкурсе Берлинского МКФ и даже взял приз ФИПРЕССИ и «Серебряного медведя» за лучшую женскую роль, но это не помогло его популяризации. Помимо вороха немецких премий картина победила в Ситджесе и осела на полках видеомагазинов.
Душераздирающую историю на экране попытался воссоздать Кортни Соломон, режиссер крайне неудачного «Подземелья драконов». Грубо говоря, «Призрак Красной реки» тоже вышел противоречивым — пугающий бу-эффектами, он весьма вольно обходится с лежащей в его основе историей и прямо указывает всех виновных.
Джон Белл здесь не просто несчастный фермер, а последний подлец, захвативший земли деревенской ведьмы и оправданный церковным судом, причем это далеко не главное его преступление. И по мере развития сюжета мы видим, что под проделки именитого полтергейста Соломон подводит вполне материальный базис, отказываясь от канонов и приходя к совершенно новому финалу. Критика картину разгромила, а Соломон больше не садился в режиссерское кресло, отдавшись продюсированию, хотя точку в истории ведьмы Беллов он так и не поставил.
В конце 2005-го Риз Уизерспун решила спродюсировать хоррор «Наши семейные неприятности*» и исполнить в нем ведущую партию — женщины, возвращающейся в родительский дом в Теннесси, чтобы узнать, что двухсотлетняя легенда о ведьме имеет к ней самое непосредственное отношение. Проект, кстати, так и завис где-то на сценарной стадии и не известно, будет ли в итоге реализован.
Эта история переносилась на экран трижды. Сначала в «Ужасе Амитивилля» 1979 года, снятого под присмотром самих Лутцев, затем в приквеле «Одержимость», рассказавшем о трагедии ДеФео, а потом в ремейке Platinum Dunes, где главную роль исполнил Райан Рейнольдс. Конечно же, самой правдивой вышла первая картина — бу-эффекты тогда особенно не практиковались и Стюарт Розенберг постарался воссоздать психологию ужаса, а дом с хищными окнами-глазницами стал одной из икон семидесятнических хорроров.
Поскольку Лутцы рассчитывали зарабатывать на экранизации собственной жизни самостоятельно, за фильмом последовало большое судебное разбирательство, в ходе которого студии потеряли права на использование словосочетания «Ужас Амитивилля» и фамилий реальных героев. Что, конечно, никого не остановило — продолжения и сиквелы выходили под сокращенным названием «Амитивилль», а имена персонажей хоть и брались с потолка, но никого не обманывали. А к тому моменту, как артель Майкла Бэя взялась за ремейк, история Лутцев была признана национальным достоянием.
Фильм 2005 года, впрочем, можно назвать реконструкцией событий лишь условно: Джорджа Лутца наделили персональной одержимостью, семье повысили доход и выделили впечатлительную бэбиситтершу, а дом населили призраками убиенных с дурным чувством юмора. Получилось все равно страшно, но довольно искусственно, хотя Райан Рейнольдс, играющий не столько Джорджа, сколько николсоновского Джека Торренса, весьма убедителен.
Захваченный событиями того лета, британский классик Кен Расселл пересказал ее «В готическом стиле» — такое название «Готика» получила в России. Разумеется, никто не может рассказать, как именно проходили те штормовые вечера, поэтому Расселл дал волю своей фантазии. Лучшей иллюстрацией к ней стал плакат фильма, повторяющий Иоганна Фюссли «Ночной кошмар». Ленту определенно стоит увидеть, хотя бы из-за актерского состава — лордом Байроном стал Гэбриел Бирн, Перси сыграл будущий Чернокнижник Джулиан Сэндc, Мэри Шелли изобразила Наташа Ричардсон, а доктором Полидори выступил Тимоти Сполл.
Свои исследования Дэвис изложил в документальной книге «Змей и радуга», ставшей основой для одноименной картины Уэса Крэйвена. В фильме, однако, рассказывалось не о гаитянце Клэрвусе, а об антропологе из Гарвардского Университета Дэннисе Алане, отправившемся в Вест-Индию за пробами шаманских отваров. Но остров принял чужака настороженно — весть о белом ученом, исследующем вуду, разнеслась по стране и дошла до высокопоставленного чиновника, порекомендовавшего американцу убраться с Гаити. Алан проигнорировал предупреждение и в скором времени сам стал жертвой страшного обряда — оказалось, что чиновник не только занимал правительственный пост, но и был сильным практикующим шаманом. Фильм рассказывает о том, что пришлось пережить ученому и какие последствия это за собой повлекло.
Преступления Эда Гейна послужили основой сразу трех эпохальных картин — Альфред Хичкок позаимствовал у мясника из Плэйнфилда болезненную привязанность к матери, сделав ее главным твистом «Психоза», Тоуб Хупер иллюстрировал трофеями Гейна «Техасскую резню бензопилой», а Джонатан Демм соткал из истории его болезни Баффало Билла для оскароносного «Молчания ягнят». Только вместе три этих маньяка дают представление о том, каким чудовищем был настоящий Гейн, и через какой кошмар пришлось пройти его жертвам. Разумеется, кинематограф пытался рассказать эту историю и напрямую, но единственный фильм, который заслуживает хоть какого-то внимания — «Эд Гейн» Майкла Фейфера — вольно трактует титульный образ, представляя тщедушного неприметного убийцу могучим верзилой с внешностью Кейна Ходдера.
Спустя 58 лет трагедию увековечил Питер Бенчли, по заказу издательства Doubleday написавший бестселлер «Челюсти». Его сюжет во многом повторял события полувековой давности, лишь для усиления эффекта заменив детеныша акулы восьмиметровым исполином. Власти оставались все так же слепы и не спешили закрывать курорт, а охотники на акул истребляли все виды рыбин в надежде поймать людоеда.
Поставивший фильм Стивен Спилберг был далеко не первым выбором студии, но именно он дал истории нужный психологический спин, превратив кино о монстре в яркую драму. Безусловной звездой картины стал Брюс — механическая акула, названная в честь адвоката Спилберга Брюса Рэймера. Съемки сопровождали бесконечные трудности, раздувшие бюджет с первоначальных $4 млн. до девяти, а некоторые сцены режиссер оплачивал из собственного кармана, встретив отказ студии. Выбившись из съемочного графика на целых сто дней, Спилберг был уверен, что его карьера в Голливуде подошла к концу (и даже пропустил последний день съемок, опасаясь, что коллеги по площадке просто сбросят его в воду), но картину ждал оглушительный успех — выйдя в прокат летом и положив начало практике летних блокбастеров, «Челюсти» только в США заработали $260 млн. — чуть больше миллиарда, если сделать поправку на инфляцию.
Кстати, «Челюсти» не единственное кино про акул, основанное на реальной истории. «Открытое море» семилетней давности воссоздавало пропажу американской четы на Большом барьерном рифе в Австралии, где те занимались дайвингом. Персонал судна не заметил, что оставил в море еще двух пассажиров и начал поисковую операцию только два дня спустя, когда багаж супругов был обнаружен во время уборки палубы.
