Золотая жила
Спросите у любого, что представляет собой бондиана, и первыми прозвучавшими ассоциациями станут приключения, интриги и роскошные женщины. Агент 007 уже более полувека олицетворяет собой образ, к которому подсознательно стремится все человечество. Мужчины видят в нем героя без страха и упрека, смеющегося в лицо опасности и покоряющего любую юбку в поле зрения. Для женщин Джеймс Бонд – тот самый рыцарь на белом коне, готовый пройти огонь и воду ради своей цели, а потом небрежно швырнуть в постель живой трофей. Таким его создал не кинематограф, таким Бонда вывел Ян Флеминг, с самой первой книги пуская героя во все тяжкие во благо родной нации, ну и остального мира заодно.
Формула стабильно пользовалась успехом в печатном и экранном вариантах, последнюю декаду и вовсе работая исключительно на рост собственной рентабельности, заставляя конкурентов капать слюнями зависти. В особенности – Sony Pictures, страсть как хотевших прибрать франшизу к рукам и даже запустившую в период отчаяния провального конкурента – «Три Икса». Собственно сделка между японцами и MGM и была заключена ради достижения этой единственной цели. И в момент, когда все козыри оказались у вожделеющих патронов на руках, вопреки всякой логике они затеяли грандиозный ребрендинг.
По версии продюсеров, после ультратехнологичного «Умри, но не сейчас», двигаться стало некуда – соображалка отказалась сочинять новые гаджеты и переплевывающие виденные доселе миссии. Да и соблазн сэкономить на производстве (читай: увеличить прибыль) тоже сыграл не последнюю роль. Броснана, с его рокфеллерскими запросами, отправили по грибы, затеяв возню с новым 007, а в качестве главного макгаффина задействовали единственный роман Флеминга, официально до сих пор не экранизировавшийся. В теории, факт литературной первоосновы, затянувшаяся пауза и Дэниел Крэйг должны были отвлечь внимание от главного – перестройки внутренней концепции цикла, обреченного на превращение из глянцевого кинокомикса в реалистично-брутальный экшн. На деле все вышло совсем наоборот.
Шпион, который не угодил
Путей для внедрения нового стиля существует два: либо сделать вид, что предыдущих картин не существовало вовсе, либо плавно менять посыл по ходу действия. Первая половина ленты говорила за то, что Sony Pictures решили воздать классической атрибутике должное – тридцать ураганных минут Дэниел Крэйг с легкостью затыкает предшественников за пояс преследованием на бульдозере, великолепным паркуром, шаблонной невозмутимостью и презрением к риску. Рядом не стоит даже Шон Коннери, подобных трюков в арсенале не имеющий. Удивительного в этом нет – режиссер второй съемочной группы Александр Уитт выучил уроки приключенческого экшна на отлично, стажируясь под началом Брукхаймера на «Проклятии Черной жемчужины».
Но едва опасения за будущее бондианы отступают перед натиском роскошных трюковых сцен, как громоздкий состав имени Джеймса Бонда в клочья рвет свежевыписанную индульгенцию: за ленту берется ремесленник Кэмпбелл. Логика в повторном приглашении новозеландца к режиссуре по всей вероятности объясняется тем, что в 1995-м именно он представил миру Бонда-Броснана. Достоинства фильма значения не имеют, главное, что он окупился, а уж кто снимал единственный памятный момент – погоню на танке – знают лишь киноведы. Да вот только слабоват Кэмпбелл на внутренний драматизм: любая из его последних десяти работ школярски поверхностна, а картине тем временем требуется крепкий психологический стержень.
Исходная книга была хороша тем, что умело создавала физически осязаемое напряжение вокруг такого нединамичного действа, как игра в карты. Страницы с рассуждениями «перебор-недобор» и описаниями блефов проглатывались за считанные минуты, а уж когда в дело пускались запретные приемы вроде приставленного к спине дула, печатный драйв зашкаливал за критическую отметку. В постановке Кэмпбелла действие немедленно вязнет в отсутствии азарта, проигрыши-выигрыши не вызывают эмоций, а слабые диалоги (в угоду новой концепции Бонд больше не иронизирует) с редкими удачными шутками словно выгоняют на неторопливый перекур.
Кэмпбелл старательно следует духу книги, нарочито точно воспроизводя основные перипетии – места хватает не только на представление Феликса Лейтера, но даже на легендарную пытку, учиненную Ле Шифром. Однако прямолинейность режиссуры превращает фильм в тот трактор из вступления, прущий из точки «А» в точку «Б» не отвлекаясь на мелочи, вроде правдоподобия страстей, экранной химии и необходимости зрительского сопереживания. Самый кризис наступает за первым ложным финалом: мелодраматическая идиллия вгоняет в сон, после которого даже уход всей Венеции под воду не послужил бы оправданием занудству.
Контрольный выстрел
Возможно, подойди продюсеры к кастингу с большим тщанием, половины проблем можно было бы избежать. Сыгранный ансамбль как минимум перетянул бы на себя внимание, заставив позабыть о сценарных затянутостях. Но как бы не были хороши Дэниел Крэйг, Ева Грин и Мэдс Миккелсен сами по себе, на экране они создают наиболее разношерстное трио за всю историю франшизы.
Претензии к Крэйгу известны и по-фанатски спорны – за сорок лет существования кинобондианы сложился стереотип гламурного красавчика, в который обладатель физии портового грузчика не вписывается никак. Однако и Бонд отныне не холеный плэйбой, а труженик-оперативник, задачей которого стоит не привлекать к себе излишнего внимания. С позиции сериального наследия, Крэйг просто чудовищен, с точки зрения ребрендинга – это стопроцентное попадание, к которому еще придется привыкать. Другое дело, что авторы фильма не рискнули отказаться ото всех штампов цикла, загнав самих себя в ловушку: новый агент 007 столь же неуместен в роскошных интерьерах казино, сколь Ева Грин в образе сексапильной красотки.
Да, бровастая француженка органична в исторических эпиках, выряженная в скрывающие фигуру одеяния до пят. Но для сюжетно предполагаемой роковой женщины она неухожена и полна. Даже похожая на Жасмин Катерина Мунро, стремительно выбывающая из игры, выглядит более подходящей на должность девушки Бонда. Сценарий и не пытается скрывать, что роль писалась по полувековым шаблонам, применимым к любой экранной красотке, начиная с Урсулы Андресс. Все бы ничего, если б не завязка на финальный твист, подразумевающий между героями пылкую страсть – столь сильную, что Бонд готов оставить службу. Но в кадре не проскакивает ни одной электрической искорки; кажется, что даже М. как женщина интересует 007 гораздо сильнее.
Наконец, Ле Шифр, квинтэссенция всех проблем. С падением железного занавеса и выводом из строя архизлодея Эрнста Ставро Блофельда, бондиана отчаянно нуждалась в колоритном Зле, всякий раз получая взамен маниакальных недоумков. Не стало исключением и «Казино Рояль», для пущей острастки наградившее Ле Шифра катарактой и шрамом на пол-лица, что свело к комиксовому пережитку все попытки придать происходящему реалистичность. Он еще и плачет кровью – карикатурная находка, достойная Фрэнка Миллера. Увлекшись созданием Джокера, авторы не учли, что на актера мало натянуть маску урода, внушать угрозу он должен своими поступками, а не внешностью. Именно из-за отсутствия этого конфликта, добрая половина фильма мучительно провисает, не спасаясь даже редкими удачными фразами вроде диалога о коктейле.
В результате мы получили примерно тот же результат, что и МТС со своим Яйцом – вроде бы, ребрендинг состоялся, да как-то кривовато. Хотя старые клиенты не бегут, а новые авось и появятся. Только вот за неотработанностью концепции нам снова подкинули полуфабрикат – обещанным началом начал в фильме еще не пахнет, а легенды след уже простыл.
