«В ногу со временем»
Как снять в XXI веке классический детектив в жанре нуар, при этом не увязнуть в штампах и сохранить искренность? Мало перенести место действия в среднюю школу и сделать действующими лицами ее учеников. Нужно еще гореть идеей, гореть так, как это может лишь талантливый начинающий режиссер. Вроде Райана Джонсона. Свой дебютный фильм он придумывал кадр за кадром шесть лет, вдохновляясь книгами Хэммета, классикой нуара и видами родного городка Сан Клемент. А когда пришло время, и обстоятельства сложились должным образом, Джонсон снял «Кирпич», потратив на съемки 20 дней и 500 тысяч долларов. Картина получила на фестивале «Санденс» специальный приз жюри за оригинальный взгляд. Однако, судя по трехмиллионным сборам, одним оригинальным взглядом достоинства «Кирпича» не ограничиваются.
Когда мы знакомимся с главным героем, он сидит на корточках невдалеке от тела своей подруги, и его лицо – непроницаемо. У Брендана нет шляпы, и одет он как обычный старшеклассник. Но зритель сразу понимает, что это – волк-одиночка, способный в самостоятельно раскрыть преступление. На пути к разгадке Брендану предстоит идти по лезвию ножа, лавируя между криминальными авторитетами, соперниками, бывшими девушками и директором школы. Салонная барышня Лора (Нора Зехетнер) плетет вокруг героя свои интриги. Старая знакомая Кара (Миган Гуд), актриса местного театра, явно что-то скрывает. Печальный злодей с тростью, таинственный Штырь (Лукас Хаас), в любой момент может подстроить западню. А его агрессивный помощник Таггер (Ной Флейсс) готов по малейшему поводу отправить героя на тот свет ударом кулака. И пусть это хоть десять раз школа, ни героям, ни зрителю – не до шуток. С первых же кадров становится ясно: все очень серьезно, на карту поставлена жизнь и честь.
В «Кирпиче» почти полностью отсутствует массовка: герои встречаются по двое или по трое, чтобы обменяться парой отрывистых реплик в духе Хэммета и тут же исчезнуть из поля зрения. Главные объяснения происходят на школьном стадионе, где всегда ветрено и пустынно. Пустое футбольное поле, пустая дорога, пустой пляж – из подобных пейзажей складывается атмосфера фильма: суровая и тревожная, но одновременно «пахнущая свободой». Так Джонсон переработал дух «Мальтийского сокола», сохранив его зерно, но вырвав из контекста 40-х годов. То же самое касается игры Гордон-Левитта, исполнителя главной роли. Сквозь него не просвечивает Хамфри Богарт, и в то же время, если бы Богарту пришлось играть школьника XXI века, может быть он сыграл бы его именно так. В этом «может быть» – главная режиссерская уловка Джонсона. Он снял такой нуар, какого никогда не было и не могло быть (посмотрите на графин в форме петушка, которым потрясает в буфете разбушевавшийся Таггер). И, тем не менее, узнаваемый, стопроцентный, классический нуар. Только пост-модернистский.
В Штатах «Кирпич» вышел в апреле 2006, а у нас – на полгода позже и, волею судеб, в один месяц с «Черной Орхидеей». По этой причине трудно удержаться от сравнения. Как показывает неудачный опыт Де Пальмы в случае с его новым фильмом: можно быть признанным мастером, глубоко чувствовать жанр, сделать из фильма коллекцию блестящих кадров, и при этом – не угодить зрителю. А можно быть никому не известным Райаном Джонсоном, набрать молодых актеров, снять фильм «не на потребу» – и неожиданно быть оцененным в полном смысле слова. Причина такого разного успеха этих двух фильмов кроется, по-видимому, в самом зрителе. «Черная Орхидея» – изящный кивок в сторону классики нуара, но классика больше не актуальна. «Кирпич», в свою очередь, переосмысление той же классики в контексте современности. Не кивок, не стилизация, а настоящее перерождение жанра. Вот почему в лагере Де Пальмы – только ценители искусства, а в поклонники Джонсона готов записаться каждый второй киноман. Что лишний раз доказывает: будущее кино – за молодыми.
