«Сны понарошку»
После просмотра нового фильма Мишеля Гондри приходишь к выводу, что сны можно не только видеть. В них можно еще и играть. Причем играть не так, как это умеют актеры или скучающие романтики, а так, как играют дети. Главный герой «Науки сна», Стефан, приезжает в Париж по настоянию матери и оказывается в доме, где прошло его детство. Маленькая кроватка, постельное белье с машинками, ящики с цветастым хламом – за много лет там ничего не изменилось. Не изменился и сам Стефан: он по-прежнему путает сновидения с реальностью. Стефан прогуливает работу (в то время как ему снится, что он работает) и выбегает голый на лестничную клетку, чтобы подсунуть под дверь соседки письмо, которое написал во сне. Как ни странно, эта детская привычка не вызывает особого отторжения у друзей Стефана. А все его друзья – это тройка чудаков-коллег из подвального издательства, да соседка Стефани, у которой с чувством реальности тоже не все в порядке.
Между тем, сам Мишель Гондри, в отличие от героев фильма, с реальностью прощаться вовсе не собирается, ведь именно она – подручный материал для его грез. Разрабатывая тему сновидений (без преувеличения можно сказать – одну из самых старых и любимых кинематографических тем), режиссер пошел принципиально новым путем. Гондри отказался от использования цифровых технологий: анимационные эпизоды снов он снимал на 35-миллиметровую пленку. Сны его Стефана – не поэтичны, не таинственны, не красивы в привычном смысле слова. В них не встретишь загадочных существ (не считая тряпичных кукол) и странных пейзажей, которые поражают воображение. И, тем не менее, его сны – именно сны. Гондри не забыл о том, что пара фанерок может означать дом, а летать можно, просто методично раскачиваясь на одном месте. Его фильм – это Страна Чудес, собранная из коробок, подушек и сломанных зонтиков. Нужно быть немного ребенком, чтобы оценить эти конструкции. Хотя кому-то они, безусловно, покажутся примитивными и недостаточно волшебными.
Предыдущая работа Гондри, «Вечное сияние чистого разума», по сравнению с «Наукой сна» выглядит настоящим эпосом. В «Сиянии» есть дома, улицы, поезда, красивые женщины, пейзажи с широким горизонтом и мистическая сила чувств… В «Науке сна» – все наоборот. Это тесный, захламленный, нелепый мирок – совсем как чья-то детская комната. Кажется – там столько лишнего! А на самом деле все имеет для хозяина детской свой смысл, с каждой сломанной игрушкой связано свое воспоминание, своя история, свой сюжет игры. Если взять героев «Вечного сияния чистого разума» и поместить их на тот промежуточный этаж из «Быть Джоном Малковичем», где все ходили, согнувшись вдвое, то это будет похоже на «Науку сна». Стефан и Стефани заперты режиссером в узком пространстве двух небольших квартир. Однако внутри этого пространства открывается иное измерение – сны, не знающие преград. Кораблики и лошадки, которые потихоньку делает Стефани, во снах оживают. Но это не значит, что сбываются мечты. В «Науке сна» влюбленных разделяет та же ледяная и необъяснимая перегородка, что и в «Вечном сиянии». И это еще один пространственный парадокс фильма: как в четырех стенах, где все такое маленькое и близкое, можно оказаться вдруг такими далекими?..
Мишель Гондри, завоевавший признание «Вечным сиянием чистого разума» и клипами на песни Бьёрк, Бэка, Кайли Миноуг, не разочарует своего зрителя и своей новой работой. «Наука сна», при всей оригинальности, абсолютно в духе этого режиссера. Его почерк узнаваем, и может быть даже – слишком узнаваем для настоящего мастера. Он работает с хрупкими чувствами, хорошо зная их силу и в то же время трогательность. О каких бы сложных материях ему ни приходилось говорить, он всегда предпочитает оставаться ребенком. Не мешает ли эта позиция Мишелю Гондри расти как режиссеру? «Наука сна» заставляет задаться этим вопросом. А ответ еще впереди.
