Умирающий лебедь
Существует великое множество мелодраматических любовных историй, давящих из зрителя слезы порой самыми удивительными методами. К этому множеству можно прибавить теперь еще один сюжет, и сюжет поистине экзотический. Нечасто приходится сталкиваться с подобной мешаниной: тут и княжна Белинская, и слепой американец, и шанхайские трущобы, и антисемитизм! Как будто сценарист действовал по принципу рыночного торговца, который не желает отпускать покупателя с пустыми руками и вытаскивает из-под полы все новые и новые диковины. Каждый знает, что тут покупателю стоит проявить осторожность, дабы не быть одураченным. А сценарист, между прочим, японец – Казуо Исигуро.
Одному богу известно, зачем ему понадобилось вводить в сценарий обедневших русских княжон, которых в фильме играют английские актрисы. Последним приходится, ломая язык, вопить «Katia!», задушевно исполнять песню «Сердце стонет от тоски» и неуверенным движением креститься перед иконой. Радует, конечно, глаз Ванесса Редгрейв – старая княгиня Вера. Только роль у нее небольшая, а вот ее дочь Наташа Ричардсон, два часа изображающая Белую Графиню и «луч света в темном царстве», далеко не так обворожительна. Однако ей удается обворожить слепого Тодда Джексона. Судьба этого героя также незавидна, как и его избранницы (княжне Софье приходится до встречи с дипломатом заниматься проституцией): несчастный случай отнял у него дочь и зрение. По-видимому, еще раньше он потерял жену. Теперь Тодд неуверенной походкой передвигается по Шанхаю, и назвать его дипломатом просто не поворачивается язык, настолько разворочены все его связи с окружающим миром. Ничего удивительного, что исполняет роль этого трагического персонажа Райф Файнс, он же Шиндлер, он же Английский Пациент, он же Онегин и Преданный Садовник. На лице этого актера всегда написано примерно одно и то же: великодушие и скорбь. В «Белой Графине» он примеряет на себя еще и робкую улыбку, от которой зритель рискует окончательно впасть в состояние полной безнадеги.
«Белая графиня», при всей своей несуразности, отличается выдержанной и довольно своеобразной стилистикой. Режиссеру Джеймсу Айвори, явно не без помощи оператора Кристофера Дойла (мы знаем его по фильмам Вонга Кар Вая), удалось создать мир полутонов, унылых мелодий и сумеречных чувств. В этот мир очень вписывается слепота главного героя и болезненная бесхарактерность героини. Оба они устало, безнадежно нашаривают друг друга во мраке, и встреча происходит именно в тот момент, когда мрак разрушается всполохами взрывов. Здесь Тодд и Софья, каждый по-своему, вынуждены пойти на решительный шаг и разорвать пелены тусклого сна. Тем самым они приближаются к яркой многоцветной жизни, которая весь фильм остается как будто за кадром и только раз, в самом начале, мелькает в фантазиях дочери Кати. Однако от этого короткого эпизода до того момента, когда в фильме забрезжит хоть какой-то рассвет, зрителю предстоит смиренно купаться в тоскливой дымке. Если оно того стоит, то только для ценителей атмосферы.
