«Король Нью-Йорка»
C самого начала работы Питера Джексона над картиной было ясно, что при любых раскладах «Кинг Конг» станет главным фильмом года, а киноведы всех мастей начнут проводить сравнительный анализ, противопоставляя римейку оригинальную ленту Мэриана Купера и Эрнеста Шодсека. Мы же сразу отойдем от традиционных канонов написания рецензий, и в противоположном углу ринга поставим «Кинг Конг» Джона Гиллермина, фильм детства, прогремевший в советском кинопрокате — в конце концов, рядовой зритель будет сравнивать картину Джексона именно с ним.
В век тотальной коммерциализации ни у одного здравомыслящего человека не должно возникать вопроса, для чего снимают двухсотмиллионные фильмы. Разумеется, ради высококлассного развлечения, должного минимум половину экранного времени вжимать зрителя в спинки кресел, позволяя ненадолго переводить дух лишь в редких перерывах между спецэффектами. На практике получается обратное: от большинства дорогостоящих постановок веет скукой, а взрывной развязке не удается компенсировать средненькое впечатление от двух первых третей постановки. Заслышав, что «Конг» удостоился трех часов экранного времени и узнав о недовольстве персонала Weta, жалующегося, что все CGI сцены «засвечены» в доступных киноманам отрывках и фотографиях, задаешься резонным вопросом — а не решил ли Питер Джексон весь остальной хронометраж посвятить сценарной «воде»? Ответом стало двоякое «и да, и нет».
Конечно, весь первый час картины отдан под завязку истории, и по большому счету, в нем совершенно ничего не происходит. Но на то и дается режиссерам талант, чтобы даже на пассивном материале уметь заставить зрителя сопереживать происходящему, начисто выпадая из окружающей реальности. Погружение в Нью-Йорк 30-х происходит моментально, и вырваться из ретро-пучины нет абсолютно никакой возможности — не спасают даже привычные поп-корн и кола. Да и надо ли спасать?! Лишь только стрелки на часах начинают отсчитывать шестьдесят первую минуту, происходит то, чего все и ждали от фильма, отстаивая многометровую очередь в кассах кинотеатра. Туземцы, куда более кровожадные, чем в версии Гиллермина, декорации, заставляющие трепетать одним своим видом, изумрудно-ядовитые джунгли, подстерегающие на каждом шагу очередной смертоносной ловушкой, и, конечно, главный аттракцион — Конг.
Стоит заметить, что если в плане создания динозавров Джексон совсем не ушел от Спилберговской живности двенадцатилетней давности, то горилла получилась выше всяких похвал. Предельно натуралистичная обезьяна ни малейшим волоском не напоминает о своем компьютерном происхождении, а мимика, дарованная ей Энди Серкисом, заставляет вспоминать о Голлуме, как о застывшей маске. Но об этом позже. Наверняка перед командой по эффектам и не ставилось задачи воссоздания реально существовавших динозавров. Если в бронтозаврах и ти-рексе мы еще узнаем старых знакомых по «Парку Юрского периода», то членистоногие обитатели расщелины предстают уже совсем фантасмагорическими существами всех видов и размеров. Если вы нервно вспоминаете сцену с жуками из «Индианы Джонса и храма судьбы», то трагическая схватка с гигантскими насекомыми гарантированно обеспечит вам пару бессонных ночей. Но основной удачей ленты стала сцена с бегущими бронтозаврами, спасающимися то ли от велосирапторов, то ли от кого-то еще, здорово их напоминающих. Предельная энергетика и блестящее исполнение сцены вкупе с рядом нетривиальных ходов по мере продолжения гонки вызываю бурю эмоций и шквал аплодисментов, а эпизод хочется пересмотреть еще раз. На его фоне меркнет даже схватка Конга с тремя тираннозаврами, не лишенная здорового юмора и завершающаяся неожиданно натуралистично.
В отличие от картины 1976 года, где горилла являлась в первую очередь неукротимым монстром, своего героя Джексон наделил почти человеческими чертами. Нынешний Конг куда более разумное животное, не чуждое приступам меланхолии и юмору. Другого, в общем-то, и нельзя было ожидать — играющий обезьяну Серкис волей-неволей давал собственную оценку происходящему, и нельзя сказать, что такой ход стопроцентно себя оправдал. Неукротимый король джунглей слишком много позерствует, то превращаясь в этакого Конана в шкуре, лихо расправляющегося с врагами всеми подручными средствами, и по-человечески бравирующего победой, то становясь огромным шимпанзе, удивляя внезапно широким диапазоном эмоций и незвериных реакций. Конгу в исполнении Серкиса не помешало бы побольше брутальности, а чрезмерное комикование, разряжающее атмосферу большой продолжительности фильма, разумнее было бы распределить между человеческими персонажами.
Впрочем, Джексон намеренно совершил подобное допущение, трактуя историю Кинг Конга не рассказом о монстре, разрушающем половину города, а историей любви красавицы и чудовища, о чем прямо заявил в одном из трейлеров. Принимать такое видение или нет — дело уже каждого конкретного зрителя, но даже настроенному на самое жесткое действие человеку сложно будет, глядя в абсолютно живые глаза Конга, не растрогаться в финале и не осудить жестокий мир, где чужаки всегда подвергались гонениям.
