У кого-то ложь шита белыми нитками, у другого - правдива, что страшно в это поверить. Покинув кафе каждый остается в своем мире. И этот мир преподносит сюрпризы - проститутка Марина узнает о смерти сестры, мясник вдруг обнаруживает сущесвование нового рода свинины, а настройщик попадает под арест за преступление, совершенное в другом городе. До этих пор история, кажется, довольно забавной, интересной и способной развиться до анекдота о непредсказуемой русской душе. В визуальном плане картина кажется хорошим фестивальным экспериментом, способым самые положительные эмоции у зрителя. И все длится это лишь до поры.
Запутавшись в символизме, Хржановский с возвражением Марины в родную деревню, кажется, начал забывать, про что снимал картину. Все события, проиходящие следом - череда необъяснимого, лишенного смысла, стиля и вкуса, абсурд, грязь. Безумные старухи, распевающие полупатриотические песни на могиле усопшей юной девушки, единственной во всей деревне знавшей секрет изготовления масок для тряпишных кукол - всего, что позволяет деревне зарабатывать деньги на пропитание. Позже те же старухи жрут самогон и разыгрываюь сцены соития с тряпишными куклами. А единственный оставшийся в деревне парень (гармоничный во всех своих ролях Константин Мурзенко), попытавшись спасти ситуацию, сходит с ума от ощущения безнадежности.
Фантазия Владимира Сорокина безусловно не может относиться к разряду неинтересных, равно, как и картина Хржановского, но столь насыщенный извращением визуальный ряд превращает просмотр картины сперва в пытку, а потом и побуждает проголосовать ногами - покинуть зал, дабы никто не увидел, когда свет включиться, лиц смотревших фильм. Но это право каждого - смотреть или уходить. Начавшися, как забавный диалог троих оставшихся одинокими в ночи в баре, фильм превращается в буйство духа, но отнюдь не смысла.
