Моду на войну, как ни кощунственно звучит это словосочетание, ввел в современный кинематограф отнюдь не Стивен Спилберг, как думают многие, вспоминая эталонную сцену высадки союзников в Нормандии из «Спасения рядового Райана». Человека, стоявшего за легендарным эпизодом, зовут Дэйл Дай, и именно он на протяжении уже почти двадцати лет исправно потчует Голливуд предельной реалистичностью баталий. Как известно, спрос рождает предложение, и зарубежные кинематографисты не могут стоять в стороне от благородной золотой жилы, сулящей, в случае успеха, не только прибыль, но и признание. Не случайно же именно в последнее время мировое кино испытывает подъем интереса к военной тематике и радует зрителя высококачественным продуктом французского («Долгая помолвка»), российского («Свои»), совместного («Пианист») и корейского («38-я параллель») происхождения. Каждая нация выражает скорбь по безвременно ушедшим и отдает дань памяти тем страшным дням.
Но если в случае с европейской и западной киноиндустрией все понятно, и больших неожиданностей от оной никто не ждет, то сравнительно недавно вышедшая на мировой рынок Южная Корея все еще остается темной лошадкой, способной немало удивить даже самого насмотренного зрителя. «38-я параллель», или «Тхэгыкки», как называется лента в оригинале, пронзительно и величаво рассказывает об одной из самых трагических страниц истории Кореи. Как и подобает истинно народному кино, вся политическая подоплека раскола страны остается за границами повествования, а сюжет рассказывает трагическую историю крохотной «ячейки общества».
По большому счету, все довольно стандартно и предсказуемо – война, врывающаяся в жизнь главных героев, передовая, проверяющая их на верность и отвагу, утрата идеалов, служащая первой трещинкой в некогда дружных отношениях, и идеологическое противостояние. Но развивающееся по классическим канонам действие, тем не менее, подчиняет себе зрителя целиком, без остатка, заставляя раз за разом агонизировать на пепелищах порушенных судеб и сгорать в праведной ярости на несправедливость судьбы. Глаз не перестает поражаться отточенности кинематографии и мастерству спецэффектников, а бесконечно личная, пропущенная сквозь призму собственных переживаний, игра актеров буквально заставляет вскочить с места в пароксизме удовольствия и, бурно аплодируя, говорить окружающим, что это и есть Настоящее Кино. Именно так, с большой буквы.
