Середина 90-х прошлого столетия, в городке Монс являющимся крупным промышленным центром Валлонии на обочинах дорог в мусорных пакетах находят фрагменты женских тел. После нескольких лет тщетных расследований этих жестоких убийств убийца так и не будет найден, а благодаря журналистам его запомнят как “мясник из Монса”. Спустя почти 30 лет жестокие преступления возобновляется. Возможно ли, что после долгого затишья маньяк опять взялся за старое? Или же породил новых монстров, продолживших серию кровавых убийств?
Как следует из анонса, зрителя могла бы ожидать мрачная тру-крайм история поиска жестокого душегуба, основанная на реальных событиях не столь отдаленного времени. Но обманываться режиссер не дает уже в прологе, в котором нам с первых кадров являют самого маньяка, так сказать, в естественной среде обитания. Вместо вроде бы заявленной истории расследования режиссер смещает акцент в сторону исследования семейной психопатологии, густо приправленной фантасмагорическими образами и избыточным ультра-насилием, и там где Дэвид Финчер ради саспенса старательно прячет антагониста за ширмой вплоть до финала, Карим Уэлхадж по-триеровски вырывает зрителя из зоны комфорта ударом метафорического домкрата в лицо.
Бельгия, подарившая мировой культуре фламандскую живопись и сюрреалиста Рене Магритта, сейчас больше ассоциируется со штаб-квартирой НАТО, валлонскими вафлями, апельсиновым пивом и Жан-Клодом Ван Даммом, а бельгийский кинематограф хоть и имеет свои колоритные черты, всё же следует в фарватере европейского кино - прежде всего французского, но с оглядкой на скандинавов. Режиссер Карим Уэлхадж, магистр рекламы по образованию, больше знаком европейским фестивальным критикам нежели массовому зрителю: наиболее известные его работы - триптих “Притча”, “Еда обезьяны” и “Одна реальность в секунду”. Он черпает вдохновение из лент Алана Паркера, Гаспара Ноэ и Дэвида Кроненберга, делая фокус на социальных язвах и, как рекламщик, формирует свой стиль на грани документального реализма и стильного сюрреализма.
Дебют режиссера в жанре арт-хоррора - то ли попытка выйти на новый профессиональный уровень, то ли желание вписаться в мейнстрим заданный Ари Астером (слово “реинкарнация” в локализации названия наводит на подобные мысли). Но визионерство и клиповая эстетика присущая автору тут затмевает собой смысловую нагрузку и сюжетную цельность - в итоге перед зрителем разворачивается 100 минутный аудио-визуальный перформанс, пытающийся казаться притчей о цикличности зла, смотреть который и интересно, и невыносимо одновременно. Саша Сулим, автор книги “Безлюдное место” про “ангарского маньяка”, категорически не согласна с таким авторским посылом режиссера, при этом находит интересным прием с иллюзорной манерой повествования, перманентно заставляющей сомневаться в реальности персонажей и происходящего на экране.
Тем не менее, она обращает внимание, что режиссеру удалось четко обозначить в картине проблематику семейного насилия и виктимизации женщин в обществе, а также высоко оценить актерскую игру Элайн Шумахер (исполнительница роли Марты). А вот персонаж антагониста Феликса, несмотря на блестящую игру Бенжамена Рамона, по общему мнению, напротив получился слишком плоским и не проработанным. Исходя из опыта основанного на фактах Саша Сулим утверждает, что у реальных маньяков всегда есть индивидуальный мотив, основанный на целом комплексе факторов и психотравм. Маньяк в картине Уэлхаджа вышел инфернальным психопатом, но корни и причины его психопатии режиссер оставляет за скобками, как само собой разумеющееся, то и дело убеждая зрителя в идее некого метафизического зла.
Возвращаясь к реальной истории “мясника из Монса” стоит отметить, что это преступление так и осталось нераскрытым и на сегодняшний день является одной из страшных тайн современной Европы, а любая тайна дает многим пространство для всевозможных спекуляций и конспирологических теорий. Режиссер Карим Уэлхадж тут не остался в стороне: его картина умело эксплуатирует громкое имя, но кроме этого не имеет ничего общего с действительностью. Безусловным достоинством ленты является ее визуальная составляющая и зловещая атмосфера тревоги и безысходности - тут режиссер и команда показали работу мирового класса, что принесло награду на Международном кинофестивале Fantasia в Монреале. Поклонников голливудских хорроров и тру-крайма лента наверняка разочарует - всё-таки в ней больше артхаусной компоненты, чем скриммеров и саспенса. Картина далеко не идеальна, но по своему оригинальна и самобытна, но бельгийскому хоррору такое, пожалуй, простительно. Главный вопрос, который озадачил многих зрителей на пресс-показе: почему режиссер выбрал такое название для ленты, ведь, как известно из справочника по психиатрии, ”мегаломания” - это бред величия? Кто знает, может быть за этим кроется режиссерская самоирония.
