Дэмьяна Шазелла по праву можно считать «золотым мальчиком» Голливуда. Посудите сами: сын выпускника Йеля, а ныне известного ученого, и преподавательницы истории и сам закончил в итоге Гарвард по специальности кинематография. Семья научной интеллигенции престижной «Лиги плюща» сформировала талант Дэмьяна и определила его дальнейшую стезю как режиссера-отличника, прилежно выполняющего свою работу – с чувством, с толком, с расстановкой. Набив руку сначала как сценарист, а затем сняв свой дебют «Гай и Мадлен на скамейке в парке», Шазелл решил собственноручно написать и снять максимально личную историю – и тут же головокружительный успех! Его «Одержимость» получила три золотых статуэтки в 2015 году. Не сбавляя темпа он снимает «Ла-ла-лэнд», который получает в 2016 году уже шесть «Оскаров», в том числе за Лучшую режиссуру, что сделало его самым юным (на тот момент Шазеллу было 32 года) лауреатом награды Американской киноакадемии в этой категории.
Следуя логике, историческая комедийная драма «Вавилон» о становлении Голливуда как всемирного центра киноиндустрии, должна была стать очередной ступенью в творчестве режиссера, увеличивающей число статуэток по экспоненте (три, шесть, девять?). В том, что это кино снято под «Оскар» - нет никаких сомнений. Судите сами: звездный каст из находящейся на пике популярности Марго Робби и живой легенды Бреда Питта, работа гениального оператора Линуса Сандгрена («Афера по-американски», «Ла-ла-лэнд», «Не время умирать»), излюбленная Академией (но уже обрыдлая простому зрителю) история киноиндустрии, да то же обязательное теперь упоминание всех групп меньшинств — всё это тот «необходимый минимум», который у ленты есть.Так или иначе, но очередная ступенька на Олимп стала для режиссера подножкой. Подножкой, которую Шазелл подставил сам себе в качестве сценариста.
Уже с тридцатиминутного (!) пролога зрителя стремительно окунают в совершенно безумную и фантасмагорическую субстанцию, где «смешались кони, люди» (и испражняющиеся слоны), алкоголь течет рекой наравне с «золотым дождем», а между гор белого запрещенного вещества декаданс соседствует с праздничной содомией. Всё это выглядит так, словно Баз Лурман переснял «Артиста» Мишеля Хазанавичуса в духе «Калигулы» Тинто Брасса и в логике «Монти Пайтон». Сначала это вызывает шок. Затем любопытство. Потом неловкую ухмылку. В какой-то момент начинаешь принимать творящуюся на экране вакханалию за авторское высказывание в жанре фарса, где глорификация фабрики грез доведена до абсурда. Два с половиной часа (вся лента идет более трех часов) с постыдным удовольствием приходится наблюдать, как режиссер беспощадно разрушает миф о киноиндустрии, селебрити и продюсерах, откровенно фиглярствует и вообще выносит весь звездный сор из избы.
Снимать кино про киноиндустрию Голливуда в последние десять лет стало этаким общим местом и практически входным билетом в номинанты на «Оскар». Дэмьян Шазелл тут точно не стал первопроходцем, ведь стоит вспомнить того же Хазанавичуса и Аффлека, следом за которым были и «Бесславные ублюдки» Тарантино, и «Однажды… в Голливуде». Все ленты были горячо встречены жюри Академии и все в итоге получили свои «Оскары». Будучи прилежным учеником, Шазелл пошел по проторенной колее, но синдром отличника вывел его за рамки разумного. Если тот же Спилберг в автобиографических «Фабельманах» с теплом ностальгирует и признается в любви старому-доброму Голливуду его молодости, то Шазелл пытается показать изнанку фабрики грез, но делает это посредством провокации подобной скабрезному анекдоту, после которого его сложно уличить в симпатиях к индустрии. Судя по оглашенному списку, такой пощечины Академия простить не смогла, поэтому фильм представлен только среди номинантов на «Лучшую музыку», «Лучший костюм» и «Лучшую работу художника».
«Вавилон» был бы, действительно, остроумным и смелым социальным высказыванием, позволяющим расположить ленту, где-то между «Не смотри на верх» и «Треугольником печали», если бы в финальном акте Дэмьян Шазелл не решил, что всё-таки снимает серьезное кино. Словно реабилитируясь перед индустрией за предыдущие два с половиной часа буффонады, режиссер напускает драмы и уходит в историческую перспективу кинематографа, тогда как в истории давно уже следовало поставить жирную точку. Восхитительные актерские работы, как ни выкладывайся на экране Питт и Робби, не спасают ленту – общая неуклюжесть и расхлябанность сценария оказывается сильнее их талантов. В итоге этот крайне претенциозный проект, усугубленный мегаломанией режиссера, оказывается сродни тому слону, которого тащат в начале ленты на вершину горы два грузовика и несколько человек. Результат, как говорится, был на лицо.
