«Блондинке» шокирующей откровенности не занимать, многим эротическим триллерам девяностых на зависть. Да настолько, что новинка получила скандально известный рейтинг NC-17. Только представить: прекрасная Ана де Армас в образе секс-символа Мэрилин Монро без купюр. Видеть такое сегодня приходится нечасто, и слава продюсеру Брэду Питту и спонсору Netflix за то, что такое по-прежнему существует. Выглядит это невероятно красиво на фото и скриншотах, давно заполонивших интернет в рамках рекламной кампании. А наблюдать за этим в движении наблюдать получается не так уж и просто: век «порочных удовольствий» накладывает свои обязательства, поэтому просто «откровенно красиво» делать сегодня не принято.
Главная героиня – звезда картины, которая неохотно делит пространство на экране лишь с важными людьми – прежде всего, своими мужьями. Но она – жертва, существо почти безвольное, выделяющееся лишь безупречной внешностью, знанием Чехова и способностью обворожать всех вокруг. Ну, кроме Билли Уайлдера, который не раз публично признавался, что Монро всегда была совершенно невыносима. Впрочем, он – не главный герой фильма, и великого режиссера тут на экране от силы минута.
Просмотр «Блондинки» – опыт мощный, мучительный и, по правде сказать, одноразовый. Предложение побыть в шкуре душевнобольной и пережить лишь худшие проявления ее жизни звучит не очень соблазнительно. Безукоризненно поставленные кадры выглядят словно ожившие фотографии, иногда сопровождаемые меланхоличной музыкой, но чаще – ASMR звуками, раздражающими телефонными звонками и сценами совершенной жестокости. В музеях такие постановки называют обычно иммерсивным шоу, которое вовлекает зрителей и использует всевозможные аудиовизуальные приемы, чтобы сделать зрителю больно.
Нельзя не отметить такие проблески ортодоксального психоанализа, что покойный Зигмунд Фрейд непременно бы захлопал в ладоши. Пока Даррен Аранофски в каждом своем фильме увлекается библейскими сюжетами (особенно уместно вспомнить его «Маму!»), Эндрю Доминик и писательница Джойс Кэрол Оутс спрятали за технически безупречными декорациями старый добрый фрейдизм. Призрачный «полный слез и любви» отец, которого мы видим только на фотографии, многочисленные «папочки» в окружении Монро, раздвоение личности и полнейший патриархат в обществе – художники со свойственной любителям аляповатостью переплели все вместе: социальную проблематику, малонаучные гипотезы и вопросы психиатрии.
И тут мы встречаем любопытный парадокс: в тяжелые времена любое искусство может непреднамеренно сработать как кривое зеркало. Как в известном меме «я/мы блондинка»: самая красивая женщина Америки вполне способна стать сегодня духовной сестрой для отечественных зрителей. Мы тоже читали Чехова, нездоровы психически, не понимаем, что происходит, и страдаем от властных мужчин. Макияж, который никак не портится от бесчисленных слез, и нераспадающаяся укладка выглядят вовсе не ляпом киноделов, не стремлением их сделать идеальную фотосессию, а какой-то далеко идущей задумкой. Словно создатели решили поизучать исходы ПТСР; и черно-белый эскапизм Нормы Бейкер, в котором она прячется за другой личностью – это не просто способ справиться с происходящим кошмаром, а метафора умирания. Вещи как будто противоречащие друг другу, но неразделимые. Увы, все подобные сходства с реальностью случайны и авторами не задумывались. А если и не случайны, то исход в подобной истории один, и он трагичный донельзя. Единственный плюс, что макияж не портится.
