«У каждого свои грехи, и если ты ещё не согрешила, то обязательно сделаешь это», — примерно так говорит одна из героинь ленты «Искушение». Фильм о преступлениях католической церкви XVII века уже был запрещён к кинотеатральному прокату в России, и если его не лишили ещё и онлайн-прокатного удостоверения, то обязательно сделают это. Есть ли в этом логика? Давайте разбираться.
Бенедетта Карлини (тут надо обязательно иметь в виду, что в основе фильма лежат реальные события, реальные люди и реальные протоколы допросов семнадцатого столетия) в детстве чуть не умерла от болезни, поэтому отец поклялся отдать девочку в монастырь, если она выживет, ведь тогда считалось великой привилегией стать монахиней. Случилось чудо, девочка выздоровела, и вот её уже везут отдавать в «невесты для Иисуса». Вообще, с раннего возраста Бенедетту окружают чудеса: то «Дева Мария» даст о себе знать, явившись в виде птицы и «оросив» глаз одноглазого бандита, пытавшегося ограбить её семью. То на неё во время молитвы упадёт огромная каменная статуя, но на девочке даже не останется ни единой царапины. Не говоря уж о грёзах и видениях, являющихся стержнем сюжета фильма, которые то ли воплощались наяву, то ли нет, но это уже начинает происходить после титра, сообщающего нам, что прошло 18 лет с момента поступления девочки в монастырь.
Первое видение Бенедетты, показанное нам, — это сам Иисус в виде погонщика овец. Тут же в монастырь врывается отара, но с ними не Сын Божий, а Бартоломия – девушка, с которой после смерти матери жестоко обращались отец и братья. Аббатиса (великая Шарлотта Рэмплинг) еле соглашается взять несчастную в послушницы и то после взятки. Дальше Бенедетту преследуют вещие сны всё чаще, и, кстати, один другого смешнее. Стоит отметить, что в «Искушении» довольно много комичного, и странно, что российские органы, отвечающие за разрешения и запреты, не видят этого. Вся бесовщина, которая выходит из Бенедетты, приводит к двум следствиям: к ней приставляют в качестве сиделки Бартоломию, и в одну ночь у неё проявляются кровоточащие стигматы.
То, что Бенедетта и Бартоломия остаются вместе в одной келье, и что за этим последует, мы уже заранее можем знать, исходя из заключений государственных и православных экспертов. Это такая, бодрая красивая и весёлая эротика, по части которой Верховен – абсолютный мастер. А вот о важном: о соперничестве Бенедетты, вдруг ставшей святой, и аббатисы, вдруг низверженной до просто сестры Фелисити, – эксперты не упоминают. Ведь это уже крепкий триллер, в котором Верховен тоже мастер. И когда в монастыре по прибытии флорентийского представителя Папы начинаются слушания по делу о лжесвидетельствовании – это просто убойная сатира, а мы все хорошо знаем, что Верховен тот ещё мастак позубоскалить насчёт власти.
«Искушение» — это очередная провокация голландского режиссёра, который любит и умеет выдавать одно за другое, но не все зрители готовы играть в эту игру. Под милитаристской пропагандой у него прячется антинацистское высказывание, под чуть ли не порнографией может скрываться едва ли не важнейшее для 90-х годов феминистическое воззвание, под сказочной эротикой напоказ – реалии шоу-бизнеса. Промо «Искушения» диктовало его как фильм о монашках-лесбиянках, но на самом деле здесь дело-то в вере и лжи, в святости и сомнении, о границах между объективацией религиозных догм и их субъективных восприятий. Вводя в конце действия чуму и мистику в виде кары небесной, похоже, Верховен и сам запутался в своих подсмыслах, но не предал одного: секрет Бенедетты, как и Кэтрин Трамелл из его самого знаменитого фильма, так же остаётся не раскрытым. Вопрос: почему в «Основном инстинкте» у изголовья кровати лежит нож для колки льда – заменен в «Искушении» загадкой: зачем монахине прятать осколки чашки в складках одежды? И там, и там ответа нет.
Да, и чуть не забыли: это очень красивый фильм. Пол Верховен как никто другой понимает значение женской красоты. У монахинь города Пеша лица невероятной чувственности и чистоты. От актрисы Виржинии Эфира, сыгравшей главную роль (а она едва ли не вдвое старше своего персонажа), до артисток массовых сцен. Это главный недостаток «Искушения» — девушки настолько хороши, что только к концу фильма замечаешь, что их актёрские таланты – так себе таланты. Вряд ли это является причиной для того, чтобы забанить кино на территории России. Складывается ощущение, что чиновники смотрели фильм на перемотке, пропуская важные мелочи и останавливаясь лишь на эротических сценах. Строго говоря, наши прокатчики сами виноваты, переведя название кино как «Искушение». Государственным мужьям трудно отказать себе в искушении посмотреть, что же там такого с таким-то наименованием. А вот, если бы оставили оригинальное – «Бенедетта» — возможно, ничего бы страшного и не произошло. Кого может искусить какая-то Бенедетта Карлини, тем более что это реальный исторический персонаж?
Начиная примерно с середины фильма, мы перестаём понимать, кто здесь хороший, а кто плохой, Бенедетта действительно святая или гениальный манипулятор. И здесь «Искушение» удивительно рифмуется с одним из выдающихся фильмов прошлого года «Последняя дуэль» Ридли Скотта, почти одногодки голландского режиссёра. Неважно, что картина Пола Верховена должна была выйти аж три года назад, но появилась вровень с фильмом Скотта. Важно, что в этом тоже видится некий знак.
