На дворе середина 70-х.
Мальчику Гэри 15 лет и у него куча разных достоинств. К середине второго десятка он уже и артист, и рекламщик, и успешный предприниматель.
Девушке Алане 25 и ей, кроме длинных ножек и крутого нрава, похвастаться особо нечем. Во время школьной фотосессии Гэри и Алана познакомятся, сходят на свидание и, сами не успев понять, влюбятся друг в друга. И у них сразу найдется масса причин не быть вместе.
Полу Томасу Андерсону 51 год, и он уже живой классик. Режиссер из поколения независимых девяностых, Андерсон на излете третьего десятка взял «Золотого медведя» за эпическую «Магнолию». Тогда Тарантино был для отвязных, ПТА — для умных. Возможно, поэтому более молодой коллега не обрел такой культовой славы, как тот же Тарантино. Возможно, из-за этого и Оскары обошли его стороной, на которые сейчас у самого приятного из Андерсонов наконец-то появился реальный шанс.
«Лакричная пицца» — произведение идеальное. Там все так хорошо, как просто не может быть. Любовь — как в жизни, но с хорошим концом. Музыка из лучших шлягеров времени и композиций постоянного партнера Джонни Гринвуда. Артисты с незамыленными живыми лицами; главного героя и вовсе играет сын покойного Филипа Сеймура Хоффмана, друга и любимого исполнителя Андерсона. Звезды — Брэдли Купер и Шон Пенн — играют сбрендивших знаменитостей (тут, видимо, что-то из личного опыта). Смотришь на все это безобразие и видишь сон. Видишь время, которое безвозвратно ушло и которого, на самом деле, никогда и не было. Видишь пьянящее счастье, которое хочется выпить залпом.
Последний фильм Андерсона соткан из противоречий. Где это видано, чтобы на фильм с дебютантом и никому неизвестной еврейской девушкой давали 40 миллионов. Чтобы на Шона Пенна в кое-то веки было приятно смотреть, а кино про легковесность юности и первую влюбленность не оставляло послевкусие пошлости и банальности. Чтобы в фильме о любви грудь показали только раз и то не зрителю, а после — сразу отвесили смачную пощечину.
Как-то на вопрос о своем режиссерском методе другой великий режиссер Алексей Октябринович Балабанов ответил: «Я снимаю как умею». Вот Пол Томас Андерсон именно что «умеет». В большом кино он уже четверть века, а его язык все так же свеж, как на «Ночах в стиле буги» и «Магнолии». Он работает в индустрии, где люди его возраста только-только переходят в разряд «состоявшихся», а уже успел прочно вписать свое имя в историю кинематографа. В конце концов, он снял кино, после которого хочется обнять автора и сказать что-нибудь на манер шекспировской Джульетты: «Я все добро сложу к твоим ногам и за тобой последую повсюду».
