Девушка Лера — студентка факультета социологии. Её основная аудитория — постсоветские тетки, барахольщики, алкоголики и прочие обители окраинных панелек. По учебной практике девушка ходит по их убитым квартирам и сама вписывает ответы на вопросы из серии “ваш желаемый доход” и «как вы относитесь к жирной пище». А ещё Лера работает в стриптиз-клубе, где её знают под именем Герда, и там у неё совершенно другая публика - странноватые дядьки в свитерах и невоспитанные мужланы, из которых при ходьбе валятся зеленые хрустящие бумажки. Всё это нужно, чтобы как-то прокормить мать, которая давно и основательно сходит с ума, и пережить очередное появление пьяного отца, который вламывается по ночам и устраивает сцены.
Перед нами второй фильм артистки и постановщицы Натальи Кудряшовой. До «Герды» были «Пионеры-герои», кино о советской травме нынешних тридцатилетних. В «Герде» советского тоже много. Взять хотя бы контингент панелек, который решительно не понимает, чего от них хочет эта странная девушка с папкой. Тут и разрыв поколений, и печаль по людям, которые умели жить только в одной стране, но и её потеряли, и циничная ирония над несостоявшимся проектом. Но не этим «Герда» подкупила Гаспара Ноэ, который посмотрел фильм в Локарно и сразу же написал Кудряшовой, как его потрясло кино.
Ноэ, разумеется, потрясли танцы у шеста. В «Герде» стриптиза не так много, но его откровенность, операторская работа и работа дебютантки Анастасии Красовской с лихвой компенсируют небольшой хронометраж. Лера, она же Герда, танцует до забытия, до состояния, в котором не существует ни маминой болезни, ни отцовского алкоголизма, ни унылых многоэтажек с их не менее унылыми обитателями. Танцует так, что даже обтекающие слюной мужики, сидящие в полуметре от Леры, и те растворяются в темноте стриптиз-клуба. А ещё Лера видит сны. В них вздымается земля, а сама девушка гуляет по лесу на манер Жюстин из триеровской «Меланхолии». Лера будто плывет среди деревьев куда-то, куда очень хочется наконец приплыть - чтобы выросли крылья, как на детской фотографии, которую неправильно проявили и которую очень любит Лерина мама.
Из всех возможных претензий «Герде» можно предъявить только одну - хронометраж. К концу первого часа начинает казаться, что Кудряшова топчется на месте и всё никак не может перейти к сути. Ближе к финалу становится понятно, что двухчасовое хождение по кругу - не из-за отсутствия высказывания. Это и есть высказывание: о зацикленности движения, о невозможности разорвать круг. Все, кому удалось найти выход, попадают к Юре Борисову — он здесь гробовщик. И, как ни странно, ещё и художник. Именно персонаж Борисова выводит людей из порочного круга. Правда, судя по пустоватому взгляду, и он не совсем понимает, куда их ведет. Ну чем не высказывание о сути искусства?
