Еще до начала действия закадровый голос прикажет зрителям замолчать и задержать дыхание вплоть до конца фильма (иронично, что в соседнем зале в это же время идет сиквел «Не дыши»). Затем съемочная команда дружно станцует и споёт, после чего начнется трагичное кино про влюбленную пару – Энн и Генри. Она – выдающаяся оперная певица, он – популярный стендапер, который несмешно шутит про смерть. Аннетт – их дочь, после рождения которой брак начнет лететь в тартарары под аккомпанемент нового альбома группы Sparks. Когда фильм подойдет к концу, нам опять разрешат дышать. Но на груди у зрителей останется настолько тяжкий груз, что будет невыносимо, а авторы сделают решающий выстрел – они запретят любить.
В кинокритической среде Леоса Каракса уже успели назвать «деконструктором» мюзикла, настолько сильно «Аннетт» выделяется на фоне собратьев по жанру. Конечно, часть приемов уже использовалась в других фильмах: мало кого удивит старательно пыхтящий Адам Драйвер, голос которого, кажется, меньше всего на свете приспособлен для вокального искусства. Что-то, наоборот, мы увидим впервые: например, герои поют во время занятия самыми повседневными, интимными делами. Подобные решения создают очень специфический антураж, который соответствует настроению фильма: мир в «Аннетт» не шоколадно-кисельный, как в «Ла-Ла Ленд», а совсем наоборот – неприятный, провоцирующий, отталкивающий. Этому способствуют и очень странные, раздражающие тексты песен, где актеры повторяют одни и те же строчки десятки раз. Насколько здесь большая заслуга Каракса – вопрос спорный, ведь он не работал над сценарием. Посмеем предположить, что вся задумка с преображением жанра – решение сценаристов Рона и Расселла Маэлов (основателей Sparks, заодно написавших все песни для картины). При всем этом вряд ли найдется хоть один человек, который бы решил назвать Леоса Каракса простым исполнителем технической должности. Какими бы талантливыми ни были братья Маэлы, именно режиссер здесь – главная рок-звезда, облюбовавшая и переварившая их сценарий.
Каждая сцена воспринимается чем-то невероятно личным для него – от самобичевания, любования супругой до отношений с дочерью, которой и посвящен фильм. А ближе к концу Адам Драйвер и вовсе примерит такой грим, что станет внешне неотличимым от режиссера. Доходит до абсурдного: прописанная в сценарии линия персонажа Саймона Хелберга стала самой чуждой в фильме. Этот сюжет важен Маэлам для раскрытия темы эксплуатации в искусстве, но уж очень сер и незаметен в видении Каракса, ведь ему это, очевидно, совсем не интересно. Пока балом правит почти не покидающий экран Адам Драйвер, Марион Котийар изображает мелькающего на горизонте идеализированного призрака, про которого чем меньше знаешь, тем романтичнее смотреть. Возникает ощущение, что к актрисе предъявлялось ровно два требования: красиво петь (делает она это восхитительно) и порой выглядеть пугающе похожей на покойную жену постановщика, актрису Екатерину Голубеву.
Визионер Каракс, как и всегда, творит не разумом, но душой. В фильме царствует гиперболизированное воплощение эмоций автора, да такое, что так никто больше делать не умеет: идущее вопреки всем современным тенденциям, и в то же время вечное и понятное каждому. И, несмотря ни на что, способное без труда вызвать настоящее потрясение у зрителя.
Рецензия на фильм «Корпорация «Святые моторы»
Как всякое посвящение, эта пронизанная грустной поэтикой и искренней любовью фантасмагория не терпит фальши....
