Разведенный и уволенный неудачник Грег (Оуэн Уилсон) случайно убивает своего бывшего босса, незатейливо прячет трупп за шторку и также незатейливо пускается в бега до ближайшего бара. Там он встретит полоумную Изабель (Сальма Хайек), которая под стопку двойного виски угостит Грега волшебными кристалликами и объяснит, что мир вокруг – изощренная компьютерная симуляция. Позже, когда выяснится, что всё вокруг и правда всего лишь работа продвинутого процессора, а настоящая жизнь происходит в утопическом мире будущего, Грега настигнут призраки прошлого, которые и поставят героя перед вопросом – где реальность, а где иллюзия?
Заочно «Блаженство» выглядит как форменное безобразие, где когда-то любимые артисты пытаются вернуть молодость, а потому занимаются непонятно чем. Сальма задорно хиппует, а Уилсон курит травку и катается на роликах. Всем уже за пятьдесят и на всех больно смотреть. Рано потерянную молодость пытается отыскать и режиссер Майк Кэхилл, самоучка с дипломом экономиста и большой любовью к научной фантастике. Ему чуть-чуть за сорок, в игровом кино он дебютировал ровно десять лет назад, а «Блаженство» – его возвращение после шестилетнего сериального загула.
Творческий почерк Кэхилла четко обозначился еще на дебютной «Другой Земле»: снятая в инди-манере сайфай-мелодрама, вся фантастика в которой аккуратно болтается на заднем плане. А в качестве главной темы – двойничество, поиск другого себя и другой жизни, стремление сбежать в альтернативную реальность, где всё обязательно должно быть хоть немного лучше. Так юная преступница Рода из «Другой Земли» мечтает сбежать на недавно обнаруженную «Землю-2», которая точно копирует «Землю-1», но на ней девушка, возможно, не убила в глупой аварии трёх человек. Во втором фильме Кэхилла «Я — начало*» ученый-богоборец Иэн в поисках души своей погибшей невесты открывает для себя реинкарнацию и путь к жизни после смерти.
«Блаженство» в той же манере сшито из понятных и умозрительных элементов. Кэхилл изначально работает по схеме «снимай о том, что любишь». А любит он метафизическое кино Кшиштофа Кесьлевского, «Матрицу» и научно-популярные книжки с философским изворотом. Из первого – вымученная драма о выборе. Из второго – вся ахинея про симуляцию, плавающие в бульоне мозги и сверхспособности, которые появляются стоит понять, что мир вокруг соткан из ноликов и единичек. Ну и из третьего – камео «научного шалопая» Билла Ная и киноизвращенца философа Славоя Жижека. Кто и зачем в Амазоне дал денег на такой праздник жизни – вопрос, который на планерке будут решать тамошние боссы. И пусть режиссер Кэхилл вероятно вернется к амплуа штатного сериального постановщика, нам остается за него только порадоваться. Кому как не выпускнику экономического знать, как приятно реализовывать собственные мечты и чаяния за чужой счет.
