Рецензия на фильм «Падение»

Фильм из программы несостоявшегося Каннского кинофестиваля – от лучшего дебютанта этого года Вигго Мортенсена.

Середина прошлого века. Молодой и полный сил отец семейства Уиллис (Сверрир Гуднасон) привозит домой жену Гвен (Ханна Гросс). На руках у неё новорожденный Джон. Когда Гвен ненадолго отойдет, Уиллис успеет извиниться перед ничего непонимающим младенцем за то, что подарил ему жизнь и обрек на неминуемую смерть. Младенец заплачет. Этот небольшой эпизод – всего лишь флэшбек Уиллиса. На самом деле, он глубокий старик (Лэнс Хенриксен) – заскорузлый пуританин с альцгеймером решительно для всех вокруг невыносимый, – которого уже взрослый Джон (Вигго Мортенсен) везёт к себе домой в Калифорнию, так как сам Уиллис о себе позаботиться уже не может. Там старик встретит возлюбленного Джона, тем самым запустив маховик ругани длиною в целый фильм.

«Падение» – режиссерский дебют Вигго Мортенсена. Артиста, существующего примерно в одной нише с, например, Хоакином Фениксом: появления в кино, дай бог, раз в год (а то и реже) и крайняя нелюбовь к мейнстримным ролям при огромном таланте. И это большой подарок всем нам, что его сознание художника транзитом через Дэвида Кроненберга и Лисандро Алонсо добрело до собственного фильма.

Дебют Мортенсена – кино многоуровневого конфликта. На простом уровне его можно объяснить противостоянием Обама/Маккейн: демократы против республиканцев, либералы против консерваторов. На сложном – милосердная неспособность настоящего бросить прошлое и попытки ему помочь против трусливой гордости прошлого эту помощь принять. И на раскрытие этой идеи Мортенсен работает крайне прямолинейно. Его главный приём – флэшбеки Уиллиса – чередуются эпизодами из настоящего. Вот семейное застолье с сыном-геем и альцгеймером, а вот оно же во времена Кеннеди и славной борьбы с коммунистами.

За столом, кстати, проходит добрая половина фильма. Место единовременного сбора всех действующих лиц, точка пересечения их конфликта. В эти моменты герой Лэнса Хенриксона изольет максимальное количество желчи на окружающих, одновременно творя невероятные актерские перфомансы. Один из самых запоминающихся на (пусть и не обеденном, а всего лишь процедурном в кабинете проктолога) столе во время проверки простаты, которую, кстати, твердой рукой проведет сам Дэвид Кроненберг.

К счастью, автору Мортенсену хватает таланта не прибегать к категоричности. Его главный герой – личность однозначно неприятная, но, по сути, крайне неоднозначная. По ходу фильма главный вопрос режиссера из области оценки перетекает в область причины: что делает Уиллиса таким непримиримым негодяем? Идейная неисправимость? Трусость? Или горечь утраты счастья, виной которой только он сам? Судя по финалу, последнее. И в этом видится очень правильная интонация. Мортенсен не переделывает своего героя, не заставляет понести наказание от рук освобожденных жертв его выжигающей ненависти. Он дарит ему милосердие и прощение. И даже немного счастья.