Хмурое низкое небо без намека на солнце, дожди, туманы, снег и никакого просвета – так в представлении авторов «Викинга» жили на Руси грязные, неумытые, бреющиеся топором на лысо, но не сбривающие бороды русские мужики. Покорные Перуну одному, заветов грядущего вестники, танцевали с шаманами они танцы у деревянных исполинов и приносили им жертву во имя грядущих и свершенных побед, доброго урожая и просто так, на всякий случай, потому что шаманам так захотелось. Суровые князья вели междоусобные войны, защищая честь семьи и память предков, отстаивая право на престол. И так было до тех пор, пока не пришло на Русь-матушку православие и благодать.
Когда Анатолий Максимов и Константин Эрнст говорят о том, что идея создания «Викинга» им пришла семь лет назад, несложно предположить, что натолкнуло их на эту мысль. Стремящиеся быть на пике тенденций, продюсеры не могли не обратить внимания на сагу о Викинге «Вальгалла», которую снял Николас Виндинг Рефн. Там такое же сизое небо, и такая же у героев сложная жизнь, да и время появления идеи о крестителе Всея Руси и выхода на экраны истории Одноглазого викинга в блистательном исполнении Мадса Миккельсена совпадают. Ничего плохого в этом нет, поиск идей у коллег по цеху – нормальная практика. Т ем более, что не только в «Дирекции кино» решили обратиться к этой эпохе – взять хотя бы сериал «Викинги», который, очевидно создавался под влиянием фильма Рёфна и «Игры престолов».
В стремлении добиться максимальной достоверности в переложении на киноязык «Повести временных лет», было поломано немало копий, пошито сотни нарядов, вымешаны ногами тонны грязи. Видно, как тщательно воссоздавалась эпоха, были задействованы все оставшиеся специалисты по трюкам и появившиеся – по визуальным эффектам. Но за всей этой высокотехнологичной мишурой авторы столкнулись с проблемой, справиться с которой они, несмотря на все привлеченные силы, оказались не в состоянии. «Викинг» представляет собой монстра Франкенштейна, пошитого в дорогом ателье – у него есть костюм, глаза, нос, рот, он ладно и дорого скроен, движется, существует, но не живет. Герои картины не имеют цели, они живут в обстоятельствах, которые существуют помимо их воли, но все больше их действия обусловлены волей провидения, начиная от случайного появления двух отрядов охотников в лесу, или действия Владимира под влиянием напитка ярости, эффектный спуск ладей, поиск водопровода и появление кораблей под парусами ромеев. Герои «Викинга» не герои по сути, а функции. Они принимают решение под влиянием эмоций, действуя по обстоятельствам. И это отсутствие цели, отсутствие эмоциональных манков, которые бы вызывали эмоциональное соотношение зрителя в зале с героями на экране, к окончанию просмотра настолько опустошает, что внезапно проявившиеся вместе с солнечным светом на экране, в героях человеческие качества, не вызывают у зрителя ответной реакции.
Наверное, уложить эпоху в двухчасовое повествование невозможно, скорее всего, многосерийная версия «Викинга», если она задумывалась авторами, позволит героям ожить, проявить должные эмоции и вызвать их в ответ у зрителей, вместо чего они начинают обсуждать факт выбритости интимных мест у героини Александры Бортич. «Викинг» экранный к своему финалу не вызывает никаких чувств, кроме усталости и понимания факта: Владимир был велик тем, что заменил одних деревянных идолов на другие в виде крестов, чтобы защитить Киев от набегов хазар, что убил немало человек, но покаялся, и это какое-никакое оправдание, для возведения ему монумента на лужайке Никсона неподалеку от Кремля. Для оправдания этого факта, возможно, сделано достаточно, но для объяснения, почему его имя по сей день вспоминают – маловато будет.
