На первый взгляд, «Короткий срок 12» может произвести впечатление очередного мелкотравчатого инди, сделанного по формуле маленького кино, интересного лишь паре сотен адептов «Сандэнса». Казалось бы, чему тут умиляться. Вполне себе классический набор клише: центр по уходу за проблемными тинэйджерами, маячащая на заднем плане история семейного насилия, трепетно солирующая актриса Ларсон в образе новой живой иконы для хипстеров и простенькая — даже по меркам американского независимого кино — режиссура. Провожая растерянным взглядом финальные титры, легко разозлиться. Вот только проходит одна неделя, вторая, а фильм тебя держит. Ты слышишь перебранку в соседской квартире, и в памяти всплывает растрепанная заплаканная Ларсон, что мчится на своем велосипеде в никуда, убегая то ли от проблем, то ли от самой себя. Видишь одинокого затюканного подростка на улице, а в голове звучит дурацкая сказка про осьминожку, которая, подружившись с акулой, кормила последнюю своими собственными щупальцами. Как лучшие представители жанра, «Короткий срок 12» продолжает жить своей жизнью, несмотря на зажженный в кинозале свет и десяток прочих малахольных инди, что ты успел посмотреть после.
Для молодого режиссера Креттона «Короткий срок» может стать чем угодно: как плацдармом для новых больших свершений, так и единственной профессиональной удачей в пока еще скромном резюме. Конкретно в этой картине у Креттона по ряду причин вышла история редкой органики. Режиссер рассказывает о том, про что знает не понаслышке (незадолго до съемок он сам работал в центре для трудных подростков). Возможно, именно поэтому его чуткое кино укладывается не только в формат классического романа взросления, протекающего в застенках закрытого воспитательного учреждения, но и становится универсальной американской историей о профессиональном долге, который практически всегда — продолжение тебя самого.
Бри Ларсон играет в фильме Грэйс, травмированную воспитательницу, живущую невзгодами детей, за которых она в ответе. Проблемы неблагополучных подростков девушка пропускает сквозь себя. Она зачарованно собирает преждевременно поломанные жизни детей, как сложный паззл, над которым ей суждено бдеть 24 часа в сутки, и на работе, и в свободное от нее время. Трагедия, неотвратимо разбивающая сердце зрителя, заключается в том, что все те, кто попадает в лагерь за номером 17, рано или поздно выйдут «на свободу», а Грэйс, судя по всему, останется в нем навсегда. Заложник своего прошлого способен жить и дышать, лишь будучи добровольным пленником настоящего — настоящего, в котором ты не имеешь морального права быть равнодушным. В качестве прививки от этого самого равнодушия «Короткий срок» — работа штучная, и вряд ли кто-то, положа руку на сердце, найдет в себе смелости ставить под сомнение ее эффективность.
