В 1971 году Оливье Ассаясу было шестнадцать лет — примерно столько же, сколько героям его отчасти автобиографической картины. Вспоминая о волнениях в Париже, когда местная полиция достаточно жестко осаждала молодых и рассерженных бунтарей, режиссер ни на секунду не позволяет захлестнуть себя эмоциям. В отличие от пропитанных ностальгическим флером «Мечтателей» или каким-нибудь поздним Филиппом Гаррелем «Что-то в воздухе» — не романтический этюд, а обстоятельный фильм-конспект, сделанный прагматиком, который до последнего держит себя в ежовых рукавицах. Предмет изучения — разумеется, молодость. Главный герой, умненький лицеист Жиль, вместе со своими однокашниками ежедневно выходит после занятий на войну с репрессивной машиной государства. Подростки штампуют листовки, зачитываются маоистами, исписывают стены своей альма-матер вдохновенным «viva lа resistance» и спорят с пеной у рта о путях рабочего движения и свободах, которые у них пытаются отобрать. Монтируя студенческую революцию с нежными признаниями в любви, Ассаяс, как ни странно, снимает кино подчеркнуто аполитическое. Оно не столько об идеалах, сколько о пламенной уверенности, которая бывает лишь в шестнадцать.
Пройдет жалкая пара лет, и в жизни героев всё изменится. Первая любовь, с которой по обыкновению жизнь была расписана чуть ли не до старости, упорхнет от Жиля в другой город. Вторая любовь — прогрессивная девица, посвятившая себя «радикальному идейному искусству» — тоже убежит, обижено поджав губы (после чего очнется в один прекрасный день с осознанием того, что время превратило ее в обыкновенную одинокую бюрократку). Кто-то сколется, кто-то будет всерьез обдумывать террористические планы. Жиль, повзрослев и наигравшись в бунт, прекратит искать единомышленников, и тем самым найдет себя. К финалу главный герой оказывается на съемочной площадке научной фантастики, в которой полуголая статистка смешно бегает от годзиллы из папье-маше. Сам Ассаяс, кстати говоря, предавал свои нонконформистские идеалы, будучи стажером на съемках американского «Супермена». С выводом, который предсказуемо напрашивается после просмотра его светлого фильма, сложно не согласиться. Истинный художник свободен вне зависимости от того, где творит. Хотя бы по той причине, что, желая изменить мир, он начинает, в первую очередь, с самого себя.
