«Порочная страсть». Звучит, как идеальное название для дамского романа в мягкой обложке. Отечественных прокатчиков, решивших исказить оригинальное «Арбитраж», в общем-то, легко понять. Ну, кого сегодня заманишь в кино на финансовый триллер с Ричардом Гиром? «Порочная страсть» — совсем другое дело: тут тебе и позиционирование, и очевидный прицел на сорокалетних мадам, которые однажды посмотрели «Красотку», после чего каждую ночь на протяжении двадцати лет обнимали подушку и видели сны с собой вместо Джулии Робертс. Зрительницы, что запасутся платками и отправятся в мультиплексы глядеть на нестареющего героя-любовника, увы, скорее всего, останутся разочарованными. Вместо того чтобы подобострастно подсматривать за страстным адюльтером авторы «Порочной страсти» самоотверженно весь фильм чешут языками. Вместо обещанного лямура тут стремительно отскакивающее от зубов «дебет-кредит-аудит-кризис-монополии». А где-то на двадцатой минуте и вовсе — недобрый режиссер берет и подстраивает автокатастрофу, в результате которой красивая француженка (звезда парижских подиумов Летиция Каста) ломает шею, а задремавший за рулем Ричард Гир, очухавшись и напугавшись последствий, поджимает хвост и убегает прочь — подальше от греха, проблем с законом и возможных перепалок с любимой женой.
Снявший «Порочную страсть» Николас Джареки — новичок в режиссуре, а еще он сын Генри Джареки, американского миллиардера, филантропа, врача и владельца двух островов Британского Виргинского архипелага. Уже по этой небольшой биографической детальке нетрудно сделать вывод, что автор не понаслышке знает, чему обязывают семизначные цифры на банковском счете. То, о чем он тут рассказывает не ново, тем не менее в кои-то веки лишено того обличительного пафоса, с которым сегодня принято снимать про капитализм. Дебют Джареки — довольно изящное, содержательно описанное и крайне убедительное кино о несвободе, даруемой тебе вместе большими деньгами. Любовница, которую настигнет в картине печальная судьба, здесь не более чем аксессуар — приложение к дорогим часам, красивому галстуку и сверкающим на свету запонкам. Нарушение закона — лишь маневр, позволяющий избежать потери того, чего герой Гира любит по-настоящему. Все страсти здесь — порочные и не очень — крутятся исключительно вокруг денежных сумм. И, несмотря на то, что в фильме мы не увидим ни одного набитого зелеными банкнотами чемодана, не сложно разглядеть идущие от заработанного капитала нити, которыми герои связаны по рукам и ногам, как марионетки. Гир, если вдуматься, вовсе не играет последнюю сволочь: первое, что он делает, увидев окровавленную Летицию Касту, плачет и тянется за телефоном, дабы набрать 911. А потом что-то незримое дергает его за руки за ноги и ведет на благотворительный вечер, где по нормам светского этикета нужно носить смокинг и три часа улыбаться, делая вид, что тебе очень интересно.
