Если предыдущий киноальманах о том, как под Новый год в стране чудеса случаются, производил впечатление сильно просроченного оливье, то вышедший на экраны сиквел, напротив, к чести авторов картины напоминает шоколадного Деда Мороза — довольно приторного, пустого внутри, но в целом съедобного, бережно упакованного при этом в три слоя разноцветной фольги. Проглотить такое, не поморщившись, стало проще: сюжетные кусочки аккуратно наслоены друг на друга, ничего не топорщится, чудовищная политическая линия благоразумно изъята, в качестве эффективного тошнотворного имеется лишь эпизод с вездесущим артистом Безруковым, а вот все остальное в принципе можно даже перетерпеть, как терпишь порой пересахаренный по ошибке чай, который по необъяснимым причинам жалко выливать в раковину. По сюжету герои из разных городов приходятся друг другу если не кровными братьями, то уж точно родственными душами. Сплотить их в одну большую российскую семью призвана мерзнущая у мавзолея актриса Алферова, которая получает в начале фильма письмо от летчика-ухажера, пролежавшее на почте сорок лет (это, кстати, одна из немногих деталей ленты, которой веришь безоговорочно). В письме бывший возлюбленный просит женщину прийти на Красную площадь, дабы слиться в любовных объятиях под шум курантов. Проблема в том, что упертый летчик сорок лет приходил к месту встречу, а к 2012-му утомился.
Самарская школьница, питерский менеджер, пермские сноубордисты, грозненский интеллигент, столичный постовой и многие другие, включая бессменных таджикских гастарбайтеров и народную певицу Веру Брежневу, подспудно становятся организаторами заветной встречи, которая должна была состояться много лет назад. Убеждение создателей, что все мы — иголки на одной российской елке, дает в картине сбой лишь единожды: в кадре возникает карикатурный француз, искренне недоумевающий, почему 31 декабря по всем телевизионным каналам показывают один и тот же фильм — довольно, по его словам, «занудный». Наличие в «Елках» беспристрастного иностранца, с коим почему-то хочется немедленно консолидироваться, на секунду делает альманах чуточку человечнее — увы, персонажа, к финалу с позором выбрасывают из сюжета, намекая, судя по всему, на то, что этой «иголке» будет уместнее торчать из какого-нибудь другого дерева. Это, пожалуй, не слишком справедливо, зато подобное вполне органично вписывается в концепцию, которой сценаристы объясняют, что для большинства наших соотечественников есть большое коллективное предпраздничное чудо. Если верить маркетологам с канала «Россия», то с мечтами в этой стране дела обстоят довольно банально: народ хочет романтической дружбы между Россией и Чечней, побольше зеленого горошка в оливье и денег на новую квартиру; девочки алчут любить и быть любимыми; а мальчики желают проснуться первого января, чтоб голова сильно не болела, а под искусственной елкой сидела бы живая и настоящая Вера Брежнева с бантиком на голове — впрочем, можно и без него, лишь бы сидела.
