Предыдущая картина Николаса Виндинга Рефна весьма символично закончилась тем, что несколько крестоносцев, сильно озадаченных поиском земли обетованной, приплыли вдруг к самому сердцу кромешного ада — в Америку. В скором времени под шумные овации аудитории Каннского кинофестиваля к берегам Нового света причалил и сам Рефн. Спешите, как говорят в подобных случаях, видеть: на экраны выходит долгожданный «Драйв», нарядный голливудский дебют сурового датчанина, по поводу которого любители кино, наверное, будут целый год воодушевленно собачиться, уже по привычке пытаясь вразумить друг другу что такое «хорошо», а что такое «плохо». Повод для словесных перепалок, как это часто бывает, оказался несколько скромнее, чем гулкий хайп в блогосфере. В сущности, «Драйв» мало чем отличается от прошлых работ автора. Рефн, в принципе, редко повторяется, за несколько лет этот шустрый многостаночник попробовал себя практически везде — от энергичных тарантиноидов до тягучей пролинчевской мистики (такими темпами и до ромкома, кажись, недалеко), однако почти все его ленты в сухом остатке производят впечатление не столько кино, сколько старательной игры в жанр.
На этот раз перед нами игра в хмурый восьмидесятнический неонуар, педантично выстроенный по заветам раннего Майкла Манна. Чтобы не прослыть невежей, режиссер перебирает в памяти все свои любимые фильмы, вычленяя оттуда фактуру, на которую можно и впрямь смотреть бесконечно. Под ностальгический синтипоп безмятежный странник колесит по совершенно потрясающему тут Лос-Анджелесу — таким он, пожалуй, бывает только в кино. Камера оператора картинно растворяется в Городе ангелов, с некоторой долей манерности утопает в нем, цепляясь, словно за буйки, за все эти его анилиновые светофоры и пульсирующие неоновые рекламы, за красноватое марево, расплескавшееся в холодном воздухе, за длиннющие коридоры, застеленные кроваво-красными коврами, за неприлично громоздкие указатели, на которых издевательским свечением мерцает слово EXIT (все-таки зная Рефна и законы жанра, нетрудно догадаться, что никакого выхода для героев здесь нет и не предусмотрено).
Нельзя не признать удачи кастинга: перманентно жующий зубочистку Гослинг похож на очень большую и в то же время очень красивую кинозвезду, каких не было со времен Джеймса Дина; очаровательная артистка Маллиган кротко улыбается и светится каждый раз, когда оператор обращает на нее внимание; Альберт Брукс, которого, по всей видимости, взяли в «Драйв» из-за того, что он когда-то снимался в «Таксисте», эффектно выступает в непривычном амплуа, играя при этом лучшую свою роль. Хорошего тут вообще много, тем не менее, чтобы получить от этого кино истинное удовольствие, не заклеймить его выморочной пижонской ерундистикой, чем отчасти «Драйв» и является, нужно учесть одну важную деталь: творчество Николаса Виндинга Рефна — как неразбавленный спирт, который ты проглатываешь залпом. От него моментально сносит голову, но у некоторых может случиться фатальная непереносимость. Довольно сомнительная — и, в общем, не с каждым работающая — крутость как «Драйва», так и рефновского метода заключается в абсолютной избыточности. Здесь все чересчур: номинальный сюжет никому ничего не диктует; если герои говорят, то подолгу и многозначительными речевками; если им требуется сделать маленькую паузу, они вдруг замолкают на целую вечность; когда же доходит до экшена, режиссер звонит Гаспару Ноэ, дабы тот дал дружеский совет, как бы поубедительнее раздробить на крупных планах человеческий череп. Конечно, ничто из перечисленного не делает «Драйв» хорошим кино, зато, если ваш порог чувствительности находится примерно на том же уровне, что и у режиссера, пересматривать его новый фильм вы будете не раз.
