Дурацкая традиция, но так уж повелось: если мироздание решет угробить карьеру серьезного фестивального режиссера, на голову последнего, подобно кирпичу с крыши, падает большой студийный заказ — как правило, на создание какого-нибудь второсортного голливудского психотриллера. К сожалению, с людьми, добровольно выброшенными из независимого искусства на ниву конвейерной продукции, почти всегда случаются обидные вещи. Пружинистый жанр каждый раз превращается ими в такое форменное занудство, какое ни один дебютант себе бы не позволил. А потом их забывают: так было с хорошим радикалистом Фиггисом, которому после всех его оскаровских номинаций доверили съемки прескверного «Дьявольского особняка», наверняка нечто подобное произойдет и с ирландским самородком Джимом Шериданом.
Если рассуждать логически, причины подобных творческих неудач просты. Для того чтобы ужастик работал, его потенциальный создатель вовсе не должен обладать хорошим бэкграундом, пытливым умом, обширными познаниями человеческой психологии и верностью заветам Станиславского. Единственное, чем должен владеть автор в обязательном порядке, так это характерной ловкостью рук, неким врожденным проворством, от которого и экранное время летит стремительнее, и половицы скрипят громче, и саспенс выходит гуще.
«Дом грез» с его обоймой разнокалиберных звезд, с самыми прекрасными актрисами на свете (Уоттс и Уайс), целой охапкой сюжетных твистов и насыщенной шизофренией, творящейся в голове у сценариста, производит впечатление дико старательной ерундистики, которую досматриваешь до конца, прилагая немалые усилия. Самые бесстыдные клише разыграны здесь с максимальной серьезностью. А время тянется, как резина. Битых полтора часа меланхоличное пианино бренчит за кадром, примерно столько же ходит Дэниел Крэйгс хмурым лицом, пытаясь разгадать загадки, ответы на которые зритель без особого труда находит и сам спустя пятнадцать минут завязки (особо пронырливые могут догадаться и раньше, посмотрев на название картины).
Конечно, Джим Шеридан ни в чем не виноват. Ну, хотя бы потому, что изначально доверять этому прекрасному человеку съемки ужастика — это примерно то же самое, что просить больного Паркинсоном построить карточный домик. Режиссер, дорвавшись до своей излюбленной темы о прошлом, которое медленно, но верно настигает главных героев, очень быстро забывает о заявленном жанре, то и дело пытаясь поддать вместо саспенса древнегреческую трагедию. Ее финальная мораль сугубо гуманистическая: дескать, не расстраивайся тому, что ты сумасшедший, поскольку всегда существует кто-то, кто более сумасшедший, чем ты. И с ней «Дом грез», должно быть, и не совсем уж беспросветное позорище. По крайней мере, становится ясен творческий замысел Шеридана, который снимал хоррор не для того, чтобы напугать, а для того чтобы научить зрителя не бояться.
