Авдотья Смирнова, несмотря на «Связь» и десяток написанных ею сценариев, до сих пор ассоциируется у большинства с той сердитой барышней, которая прицельно брызжет ядом в одном известном телешоу. Если эти слова и вас касаются, то открыть для себя другую Дуню можно уже сегодня. На отечественные экраны скромно вышли «2 дня», доходчивый и в хорошем смысле народный ромком, где злословие перемежается с самыми что ни на есть светлыми чувствами. В основе картины лежит привычный для Смирновой резистанс: прожорливая столичная власть приезжает с визитом к провинциальной интеллигенции, которая в российской глубинке, как известно, питается высокой культурой да святым духом. Петр — холеный чиновник в дорогом пиджаке, Маша — склонная к истерическому правдорубству работница музея. После обмена любезностями, когда она охарактеризует его не иначе как «жлобом и уголовником», а он её «идеалисткой-захребетницей», представители двух диаметрально противоположных миров проникнуться друг к другу взаимной симпатией, а может быть, даже чем-то большим.
«2 дня», конечно, удивительное кино, особенно в контексте зрительских ожиданий. От Смирновой всегда ждешь какой-то невероятно дерзкой кинопублицистики, такой злободневной сатиры, которая, прямо таки скажем, у Авдотьи Андреевны получается довольно скверно (см. «Глянец»). И чем больше девушка снимает, тем яснее становится, что основная ее ценность как режиссера заключается в совершенно потрясающем чувстве юмора. Нет, абсолютно серьезно: «2 дня» — это первая черт знает за сколько лет отечественная комедия, на которой смешно и не стыдно одновременно. Сравнить не с чем, но, пожалуй, так мог выглядеть «Юрьев день», если бы его снял Владимир Меньшов.
Разумеется, в нежнейшую сказку про то, как московский госчиновник после нескольких рюмок водки перевоплотился вдруг в человека, авторы картины вклинили много лишней ерунды: символические хождения на коленях по музею; совсем уж карикатурную рублевскую жену; и, судя по всему, обязательные для любого интеллигента шутки про Путина. Но все это, разумеется, блажь, на которую не стоит обращать никакого внимания. Лучшие моменты фильма никак не связаны с пытливым умом сценаристок. Смешное здесь, как и в лучших советских комедиях, лежит на поверхности: приготовление яичницы, задушевные разговоры Раппопорт с козой, именные таблички у деревьев, доставляющие с утра герою Бондарчука большие хлопоты, уже успевшая стать легендарной фраза «а ты не переживаешь, что ты лысый?». Таких моментов много, и в общем-то, когда Авдотья Андреевна не умничает, становится даже понятно, чего она хочет всем этим сказать: не важно, кто перед нами, работница провинциального музея или московский чиновник, все влюбленные люди ведут себя совершенно одинаково — как дети.
