Люку Бессону пора бы распустить своих верных подмастерьев на волю. Эти бедные люди всему уже обучены: их разбуди в три часа ночи, так они тебе и «Леона» с «Никитой» наизусть перескажут, а потом еще и по кроватям, как опытные паркуристы, попрыгают. Вот взять хотя бы Оливье Мегатона. Этот милейший человек уже в который раз делает почти что идеальное кино категории «Б». На большее он, увы, не способен, но и не надо. «Коломбиана» выглядит замечательно: не очередным конвейерным боевиком, а такой влажной пубертатной фантазией отбившегося от рук подростка. Миленькая артистка Сальданья, играющая здесь киллершу с характером, облачается чуть ли не каждые пятнадцать минут в новый костюм (один другого краше, такие обычно в секс-шопах продают), а ближе к финалу и вовсе остается в одних трусах да полупрозрачной майке-алкоголичке. Все это под энергичный саундтрек, с предельно непристойной акробатикой и целой горой бездыханных человеческих тел, на которых ее Каталея (родители назвали дочь в честь одноименного национального цветка Колумбии) выводит губной помадой контуры дикой орхидеи.
Безусловно, в тех случаях, когда кино выстраивается на категориях сугубо эстетических, форма подминает под себя содержание. Но в «Коломбиане» по большому счету и подминать нечего. Маленькая девочка убегала от больших проблем. Хороший темнокожий фэбээровец время от времени переговаривался с плохим белым цэрэушником. Красивая женщина методично истребляла уродливых мужчин. Все два часа экранного времени тонкие наманикюренные пальчики уверенно жали на курок. Кажется, в центре сюжета была еще кровная месть, но о ней тут благоразумно забываешь еще во время повествования, а на следующий день после просмотра и вовсе не помнишь ничего, кроме упомянутых выше трусов. И все бы хорошо, но есть одна причина, по которой Мегатон, к сожалению, не станет новым кумиром юных эротоманов. Нет, речь идет не о злоупотреблении возможностями монтажа. Причина зовется Люком Бессоном. Конечно, живой классик навсегда останется в наших глазах великим киноромантиком, но стоит признать, что время сыграло с его врожденной склонностью к возвышенной лирике злую шутку.
Крен в сторону общечеловеческих ценностей, куда его окончательно вырулило на сегодняшний день, совершенно однозначный. Пока его техничный подмастерье озабочен тем, как бы упаковать побольше секса и насилия в рейтинг PG-13, автор сценария Бессон думает исключительно о прекрасном — о детях, цветочках, дружбе, пользе образования и любви. Он хочет очеловечить свою киллершу, сделать ее жалкую жизнь чуточку слаще и осмысленнее, после чего вкладывает в уста Сальданьи такие чудовищные в своем дешевом мелодраматизме реплики, что из прехорошенькой героини боевика девушка тут же превращается в горемычную сеньору из колумбийской мыльной оперы. Он пытается избегать глупостей, но совершив одну, тут же оправдывается, тем самым плодя еще сотню. В конце концов, он почему-то до дрожи в коленках боится беспричинной жестокости, за которую бьет по рукам как своих персонажей, так и режиссера. Хотелось бы надеяться на то, что постановщик с нечеловечески красивой фамилией Мегатон однажды не выдержит и отомстит. Благо, образец для подражания у него уже появился.
