Бывшему клипмейкеру Заку Снайдеру больше не нужно ничего доказывать: свое имя он вписал в историю дважды. Сначала — ремейком «Рассвета мертвецов», в полемику с резвыми зомби которого вступил сам Джордж Ромеро, затем «Хранителями», однажды объявленными Терри Гиллиамом не поддающимися экранизации. Все бастионы взяты, «Оскар» за такие ленты не дают, чего же боле? Но у Снайдера нашлась еще одна (резонная) амбиция, требовавшая скорейшей реализации — доказать, что он не только виртуозно управляется с чужими идеями, но сам по себе тоже изобретателен. Иными словами, фильм по собственному сюжету.
Не возьмемся судить о преднамеренности результата, но «Запрещенным приемом» Зак Снайдер открыл в кинематографе новое направление. Назовем его для простоты «блондбастером». Это как сногсшибательная девушка с интеллектом цыпленка, осуждать узость мышления которой не хочется по причине исключительной округлости ее форм.
«Запрещенный прием» в таком ракурсе задает эталон: два часа времени хорошо оформившиеся полуодетые девушки сражаются с нацистами, зомби, самураями, роботами, орками, драконами, садистами и толстяками, являя собой выжженную в целлулоиде поллюцию. Больше в фильме нет ничего. «Куколка, танцуй!» и под порхание юбочек и изгибы декольте Снайдер с уверенностью экранизирует либидо всей мужской части аудитории, демонстрируя девочек на любой вкус. Вот и пригодился режиссеру его излюбленный слоу-мо, на который так любили сетовать иные критики. Не откажешь Снайдеру и в музыкальных пристрастиях: даже заурядные вне здешнего визуального ряда композиции задают учащенный сердечный ритм, вот только как не рви колонки рифами, в конце концов, возникает вопрос — а ради чего все это затевалось?
Ответ каждый найдет самостоятельно, а для себя мы определили так: пятиминутный пролог, очень напоминающий убийство Комедианта, и есть новый фильм Снайдера. А все остальное — это тот самый вынесенный в название запрещенный прием: кино уже кончилось, но пока Куколка танцует, мы готовы платить деньги.
