Даже страшно подумать, что сейчас начнется: кинокритики примутся обзывать режиссера бестолковым копиистом; зрители начнут пенять ему за бессвязный сценарий; преданные фанаты одноименной видеоигры и вовсе проклянут навеки всю съемочную группу за столь бесцеремонное отношение к их излюбленной вселенной. Несмотря на вполне заслуженные недовольства, к повсеместному плачу, с которым встречают уже четвертую серию злоключений Элис, стоит отнестись спокойно и с пониманием.
Если оглянуться назад, то как-то неожиданно становится понятно, что именно «Обитель зла» была вторым дыханием зомби-хорроров — жанра, до которого еще не добрался Зак Снайдер со своими омертвелыми бегунами, и который еще умел пугать неповоротливыми жмуриками. Пол Андерсон отлично смешал сорокалетний канон с высокооктановым экшном, и это именно то, чего не хватает «Обители зла» сегодняшней.
За красивой мишурой из 3D и слоу-мо потерялось главное, что заставляет пересматривать фильм снова и снова — небезразличие режиссера к своим героям. «Жизнь после смерти», это изящный фантик, в который забыли что-либо завернуть: вот тут дождь невероятно красиво хлещет по буквам вступительных титров, там кусочки развороченных мертвецов правдоподобно стекают по выданным при входе в зал очкам, но тебе отчаянно наплевать на очередную горстку выживших, и их боевые потери на пути к спасению. Персонажи превратились в пушечное мясо, о смерти которых сожалеешь не сильнее, чем о нечаянно развязавшемся шнурке, и даже бессменная Милла Йовович деградировала до состояния гламурного манекена. Вот она красиво мокнет под дождем, вот притворно распахивает глаза на крупном плане — с несмывающимся макияжем l’Oreal и надежной фиксацией от Taft в любую погоду.
К счастью, себестоимость таких движущихся фотосессий достигла максимума, и продолжать в том же духе, значит работать в убыток. Поэтому на следующий раз студия обещает конструктивную перезагрузку, где какой-нибудь голодный новичок за четверть теперешнего бюджета будет ваять старую историю на новый лад. И по логике, за Закатом мертвецов должна наступить Ночь. А это — уже совсем другое дело.
Пол У.С. Андерсон не разучился снимать (кажется, он никогда и не умел), однако теперь этот счастливейший человек просыпается каждое утро рядом со своей окольцованной музой по фамилии Йовович. Наверное, поэтому и не мудрено, что на радость вуайеристам и прочим почитателям талантов главной актрисы «Обитель зла» окончательно мутировала с подачи режиссера из экшн-триллера в некий гибрид домашнего порно и телешоу «Танцы со звездами». Прима здесь всего одна, и уже традиционно судить ее пытаются не только безликие статисты из «Амбреллы», но и многомиллионная армия пронырливых зомби.
Визионерство при этом неописуемое — не утяжеленное ни логикой, ни диалогами, вообще ничем. Каждые пять минут воздух во враждебном Зазеркалье становится хрустальным и непроницаемым, героиня временами непроизвольно клонируется, но чаще всего замирает в самых что ни на есть непристойных акробатических па, после чего обнажает свои катаны (обрезы, пистолеты), дабы в сторону зрителя полетели килограммы бесформенных кровавых ошметков.
Увлеченно играясь с возможностями 3D, Андерсон забывает подчас про наличие сценария. В одном из эпизодов, восторженно промычав сакраментальное: «Здесь, должно быть, ловушка!», персонажи поочередно ныряют в смертельную западню, потому что заботливый оператор озарил ее причудливым белоснежным свечением. Разумеется, это вряд ли должно отпугнуть от просмотра: во-первых, идиотские экранизации компьютерных игр никому не в новинку; во-вторых, в отличие от опусов какого-нибудь Уве Болла, режиссер Андерсон в своем безумии по-прежнему упоителен.
Конечно, его фильм не пугает как раньше, но зато безостановочно смешит чуть ли не в каждой сцене: будь-то похабное смакование телесных изгибов его ненаглядной или совсем уж прямолинейные отсылки к киношной классике, да тот же Вентворф Миллер, который вновь сидит по сюжету в темнице сырой. И пусть картина кажется скорее полуторачасовым видеоклипом, нежели художественным кино, все равно в конечном результате признаешь удивительную закономерность.
Множество великих режиссеров, начитавшись Достоевского, принимались иллюстрировать знаменитую максиму «Красота спасет мир». Парадоксально, но факт: адекватнее всего это получилось всего лишь у трех человек: у Виммера в «Ультрафиолете», у Бессона в «Пятом элементе» и у Андерсона в «Обители зла».
