Если и есть на свете доказательство того, что у оскаровских академиков нет сердца и души, то вот оно — многочисленные номинации картине, которую у нас перевели как «Воспитание чувств». Разобрав эту картину по полочкам, фестивальная аудитория предсказуемо поощрила форму. И на первый взгляд, в этой по-хорошему старомодной английской мелодраме все действительно безупречно: актерские работы, сценарий, режиссура. Тем обиднее признавать, какая пустяковая ерунда из этих благопристойных составляющих получилась в итоге. Каждый член съемочной группы выкручивается здесь из неудобных ситуаций с максимальной для себя выгодой. Самую простую и очевидную работу выполняет Лоне Скерфиг: стойкое убеждение того, что ей поручено снять экранизацию назидательного дамского романа, позволяет ей плюхнуться с головой в изящное, эстетское и беспроигрышное ретро. Благо на дворе Англия 60-х, прекрасный повод, чтобы наряжать одну актрису под Одри Хэпберн, а другую — под Катрин Денев.
В это же время по сюжету шестнадцатилетняя Дженни музицирует на виолончели, боготворит Францию, рассуждает на тему экзистенциализма, слушает пластинки Жюльетт Греко и стремится попасть в заветный Оксфорд. Режиссер по ходу дела полагает, что юная героиня несказанно умна и талантлива, но ей не хватает школы жизни. И вот мы уже видим змея-искусителя — рокового тридцатилетнего мажора, которого Скерфиг специально наделяет протокольной физиономией артиста Сарсгарда. Кажется, еще чуть-чуть и зритель станет свидетелем того, как проходимец жестоко разбивает наивной овечке сердце. Как бы ни так, за работу вступает сценарист Ник Хорнби.
Адаптируя мемуары известной английской журналистки Линн Барбер, модный литератор поступил так, как велело ему чуткое писательское сердце. Он полностью отошел от заданных режиссером жанровых рамок, и дабы не прослыть махровым сентименталистом, выписал главную героиню легковерной меркантильной дурочкой. Если внимательно проследить за сюжетом, приходишь в результате к довольно невразумительному выводу: нет в фильме никаких чувств и эмоций, кроме тех, что Дженни испытывает к спортивным машинам, модной одежде, арт-аукционам и уикендам в своем любимом Париже. Еще больше вопросов вызывает финал, в котором авторы-создатели умудряются запутать не только друг друга, но и зрителя. Где была любовь, а где — взаимовыгодное сотрудничество? Что в морализаторском фильме про пользу образования делала откровенно гротескная директриса в исполнении Эммы Томпсон? Зачем вообще было снимать кино, когда в его основе лежит банальная интрижка безмозглой нимфетки и торговца ворованным антиквариатом?
На последний вопрос в принципе можно не отвечать. Есть на свете фильмы, существование которых можно оправдать задействованными в них актерами, и в данном конкретном случае «Воспитанию чувств» можно все простить за великолепный перфоманс Кэри Маллиган. Чтобы понять, о чем идет речь, нужно самому увидеть, как она неловко держит в руке сигарету, как мокнет под дождем в обнимку с виолончелью, как горят ее глаза, когда она оказывается в Париже, как она бунтует в школе и куксится при родителях. В свои 25 лет Маллиган сыграла школьницу куда более естественно, чем это делала какая-нибудь Эллен Пэйдж в 16. Конечно, позолоченных болванчиков за такие роли не дают, зато кредит бесконечного зрительского доверия ей уже вручен без всяких поручителей.
