«Про уродов и людей»
«История одного вампира» основана на первых трех романах двенадцатитомной «Саги Даррена Шена». Об этой сказочной франшизе, ныне активно нахваливаемой писательницей Джоан Роулинг, ничего плохого сказать не можем, а вот про культивирующийся на глазах тренд хотелось бы. На память отчего-то приходит имя Брэма Стокера, бренные останки которого, будем надеяться, захоронены в достаточно комфортном гробу. Поводов интенсивно в нем ворочаться у классика предостаточно, особенно сегодня, когда масскульт переживает обострение самого настоящего психического помешательства на странной клыкастой нечисти.
Диковинные вампиры из телесериала про «Настоящую кровь», к примеру, озабочены социализацией, что вынуждает их давиться в пабах суррогатными блад-коктейлями; смазливые вурдалаки из пресловутых «Сумерек» декларируют вегетарианство, попутно страдая на досуге от любви к неуклюжим школьницам. В свою очередь экранизация «Истории одного вампира» развивает гуманистический подход к «источникам питания» следующим образом: людей перед дегустацией упыри должны ласково усыплять, после чего кровь отпивается в чрезвычайно малых дозах, дабы не навредить «донорам поневоле». Зачем? На все вопросы, связанные с причинами подобной экономии на сырье, попытается ответить свежий опус Пола Вайса (кстати, это его брат снимает сейчас «Новолуние»).
Картина, которая торжественно открывается развеселой макабрической анимацией в стиле Тима Бертона, охотно развлекает, но только в течение первого получаса. Для начала зрителя знакомят с главным героем, смотреть на которого очень больно. Крис Массоглиа любит пауков по сценарию, однако вряд ли это объясняет, почему даже после инициации в вампира актер продолжает играть как насекомое. Интерес мог бы представлять оппонент — отрицательный герой Джоша Хатчерсона, предпочитающий нечисть посерьезнее, но его здесь предательски мало. Хорошо хоть колоритных представителей Цирка Уродов в избытке. Красавица Сальма Хайек, не так давно мучавшая прессу утомительными подробностями того, как ей пришлось отращивать усы для «Фриды», щеголяет здесь с косматой бородой. Уилльям Дэфо поразительно точно дублирует манеры легендарного Винсента Прайса (стоит напомнить, что однажды Дэфо уже гениально отыгрывал кровососа в «Тени Вампира»). А бесконечно обаятельный Джон С. Рэйли выступает со сцены в своем привычном амплуа — хохмит, рассказывая кладбищенские байки, а также находит время для того, чтобы комично развеять мифы о вечной вампирской молодости, распятьях, чесноке и летучих мышах. Второстепенные персонажи паноптикума, несмотря на скверные по нынешним меркам спецэффекты, тоже по-своему замечательны — целая армия двойников небезызвестного Голлума если и не удивит, то насмешит точно.
К несчастью, «История одного вампира» строго делится сюжетным пунктиром на специфичное «про уродов» и невыносимо-скучное «про людей». Последнему отведена большая часть хронометража, где создатели занимаются уже привычным для себя препарированием подростковой психологии, посредством волнующих целевую аудиторию вопросов (см. «Американский пирог»). Что делать, если жизнь — это ненавистная школа, непонимающие тебя родители, «лучшие друзья» и злосчастный период, когда мальчикам приходится доказывать, что они мужчины? Правильно — ложиться в гроб. Было бы неплохо куда-нибудь уложить и режиссера Пола Вайса, снимающего детское фэнтези так, будто он работает не в кино, а на телевидении. Собственно, ответ по поводу вышесказанной «экономии на сырье» укладывается у него в популярное словосочетание «финансовый кризис». Усиливается же фактура происходящего за счет кризиса творческого.
В принципе, в свою ленту Вайс закладывает ровно две мысли. Первая идет лейтмотивом на протяжении всего фильма — «Да, у нас есть сюжетные дыры, недоразвитые характеры, неубедительно нарисованный мир и скверная режиссура. Зато присутствует открытый финал, что говорит о работе над ошибками в сиквеле». Вторая прозвучит лишь к финалу из уст новоиспеченного вампиреныша — «Не важно, какой ты снаружи, важно какой ты внутри». Данную максиму следует засчитать, несмотря на столь вопиющую банальность. Только вот адресовать ее следует не маловерным подросткам, а посредственным ремесленникам, для которых словечко «vampire» в названии дает индульгенцию на производство подобной ерунды.
