«Реквием по мечте»
От всенародного любимца Сэма Мендеса все ждали шедевра. И в какой-то степени эти ожидания оправдались: зарубежные критики поют гимны стройности режиссуры, зрители — долгожданному воссоединению самой красивой кинематографической пары, а родная дочь экранизированного Ричарда Йейтса — скрупулезной методе режиссера.
Обладающий театральным опытом, Мендес неслучайно подкупает фантастической детализацией происходящего. Каждое движение в его многоступенчатой, камерной и фактурной картине имеет свою индивидуальную эмоциональную окраску. Каждый кадр, выстроенный с истовым перфекционизмом, хвастается сложнейшей композиционной структурой. Автору удалось практически без потерь перевести текст в образы. Трагическую историю молодой четы Уиллеров, которые благими намерениями вымостили себе дорогу в ад, он рассказывает дозировано, поэтапно, со спокойной, как у удава, интонацией. «Дорога перемен», будучи в буквальном смысле реквиемом по мечте, оглушает моральной болью — хлесткие сентенции Йейтса оживают и, приобретая плоть и кровь, с порнографической откровенностью обнажают интимные участки тела, покрытого шрамами.
Впрочем, заслуга эта принадлежит исключительно Кейт Уинслет — она ломко и изящно, держа в левой руке сигарету, смотрит в камеру таким проникновенным взглядом, что вся эта «удушающая анестезия провинции», словно инъекция морфия, проникает в кровь. И все сразу становится очевидным: препятствия на пути к метафоричному Парижу, которые героиня пытается разрушить, являлись спасительными и необходимыми для семьи. Другое дело, что она, так ничего и не поняв, стала частью истории, которая была обязана с треском и грохотом разбиться о быт.
Экранизация модели поведения семей, оказывающихся в шаге от пропасти, любопытна и полезна как терапевтическая пилюля. Впрочем, несмотря на все достоинства картины, в итоге это бескомпромиссное и безысходное учение о тленности отношений все же потерялось в собственной значительности, а извечно актуальные проблемы припорошились таким слоем пыли, что пробиться через нее оказалось невозможно.
Наверное, трагедия и в том, что с этой пылью щемящая и простая история Йейтса обрела тяжеловесность рядовой фестивальной драмы, а Мендес из опытного рассказчика действительно трогательных историй трансформировался в бурчащего что-то себе под нос моралиста. В погоне за идеальной композицией, к финалу он растерял все признаки хоть какой-то жизни. В своих амбициях докатившись до холодного, отстраненного и непереносимого совершенства, которое крайне сложно проглотить, не поперхнувшись. Лента, с хирургической точностью давящая на самые болезненные точки, пытается выжать слезу, но как результат, возникает ощущение, будто читаешь от корки до корки громоздкую энциклопедию — авторитетно правильную во всем, но сухую и бесконечно-скучную насколько это вообще возможно.
Ричард Йейтс, кстати, никогда не проявлял особого энтузиазма по поводу экранизации своего первого и, несомненно, лучшего романа. Более того, всячески увиливая от ведения переговоров со студийными магнатами, которым «Дорога перемен» виделась особенно лакомым кусочком, он напрямую заявлял, что ненавидит кино. Причина очевидна: не искажая сути, будучи честным и выверенным, оно зачастую не трогает. Оставляет равнодушным, что в принципе — катастрофа. У Мендеса симпатичных и рефлексирующих инфантов, заживо сгнивших в ложном спокойствии материального благополучия, не жалко ни капли. Должное сочувствие логичным образом ушло не к персонажам, а к американской красавице Уинслет, которую снова обронили за выдающуюся роль на предстоящей церемонии. Еще одна трагедия местного масштаба, которая, как ни странно, бьет наотмашь намного сильнее, нежели фильм.
